|
Былины Печоры (2001)
|
|
| дядя_Миша | Дата: Суббота, 02.04.2011, 01:23 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| Русский традицилнный фольклор
Былины Печоры
Из собрания фонограммархива института русской литературы (Пушкинский дом) Российской академии наук
Звуковое приложение к книге:
Былины: В 25 т. / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука; М.: Классика, 2001—... — (Свод рус. фольклора).
Т. 1: Былины Печоры: Север Европейской России. — 2001.
Качество звука: MP3 @ 192 / 320 Кбит/с
Размер: 69 / 95 Мегабайт
1. Василий Лагеев - Три поездки Ильи Муромца (6:13)
2. Василий Лагеев, Елена Кириллова - Ставр Годинович (2:23)
3. Василий Лагеев - Василий Буслаевич (8:27)
4. Еремей Чупров - Илья Муромец и Сокольник (17:53)
5. Еремей Чупров - Бутман (2:49)
6. Леонтий и Анна Чупровы - Илья Муромец и Сокольник (5:31)
7. Гаврила Вокуев - Илья Муромец и Сокольник (4:16)
8. Гаврила Вокуев - Илья Муромец и Соловей-разбойник (4:09)
Общее время звучания - 51:42
Вашему вниманию представляется восемь звуковых фрагментов былин из экспедиционных материалов Дмитрия Михайловича БАЛАШОВА (1927-2000).
В 1964 году, во время поездки на Печору, ему удалось записать на любительский магнитофон полные тексты былин от известных сказителей Василия Лагеева, Елены Кирилловой, Еремея Чупрова, Леонтия и Анны Чупровых, Гаврилы Вокуева.
Отбор звуковых материалов, переданных Д. М. Балашовым в Фонограммархив ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН, выполнен А. Ю. Кастровым и Ю. И. Марченко.
Реставрация звуковых материалов осуществлена сотрудниками Лаборатории звукозаписи - Г. В. Матвеевым, А. В. Осиповым и В. П. Шиффом.
Скачать - 69 Мб / 192 kbps:
http://yadi.sk/d/dqiWk8xkFQcBx
Или - 95 Мб / 320 kbps + ноты, тексты:
http://narod.ru/disk....ip.html
По материалам сайта http://folklorum.narod.ru/
Текст двух томов Былин Печоры см. здесь:
http://feb-web.ru/feb/byliny/default.asp
См. также:
Былины Печоры (1969)
Русский народный хор села Усть-Цильма (Печора, Республика Коми)
Пижемские певцы и сказители (К истокам певческой культуры Усть-Цильмы)
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 16:21 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| 1. Три поездки Ильи Муромца
Зап. Балашовым Д. М.: дек. 1964 г., сел. Усть-Цильма — от Лагеева Василия Игнатьевича, 69 лет.
Как и другие былины В. Лагеева (см. коммент. к № 38, 179, 242), текст восходит к книге. Видимо, источник во всех четырех случаях один: составитель печатных текстов пользуется теми же приемами обработки фольклорного материала (они скомпонованы из отдельных строк, позаимствованных из различных научных изданий былин; литературная правка минимальна). В комментируемой былине множество редких, а то и уникальных формул и подробностей, близкие параллели к которым обнаруживаются в записях из разных районов России (Кенозеро, Пудога, Выгозеро, Поморье, Онега, Пинега, Симбирская губерния). Ср. строки 1—3, 31, 133, 134, 135 в комментируемом тексте и соответственно строки 1—3 (Кир., I, с. 1), 65 (Гильф., 271), 102 (Гильф., 221), 143, 144 (Григ., I, 21).
Из других вариантов заимствованы упоминание «наличных» денег (Кир., I, с. 86, строка 40), описание освобождения обманутых королевичной гостей (Гильф., 226, строки 107—108), расправы с коварной красавицей (Рыбн., 154, строки 148—152). Бескровная развязка первого эпизода (устрашив разбойников, богатырь отпускает их) не характерна для этого сюжета и перенесена из былины «Илья Муромец и разбойники». Текст завершается распространенной в Прионежье былинной концовкой «А и с той поры Илью ныньче славу поют»; формула не известна устной традиции Печоры (она встречается еще в одной записи, связанной с книгой, — см. коммент. к № 248). В былине В. Лагеева нет деталей или формул, характерных для местной эпической традиции. Единственный оригинальный эпизод — объяснение Ильи с королевичной, которая назвалась Златыгоркой (перенос из «Ильи Муромца и Сокольника») — не соответствует канонам русского героического эпоса (в нем каждая былина — замкнутая структура, прямые переклички между разными сюжетами крайне редки). Очевидно, этот эпизод сочинен составителем книжного текста. Он есть в «былине двадцать третьей» из «Книги о киевских богатырях» В. П. Авенариуса (СПб., 1876, с. 267—276), которая содержит почти все вышеупомянутые мотивы и подробности.
Былина была записана 15 окт. 1965 г. на ВСГ «Мелодия» (Москва): грампластинка Д-024792, № 2.
Три поездки Ильи Муромца: [Былина] № 114 // Былины: В 25 т. / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука; М.: Классика, 2001—... — (Свод рус. фольклора).
Т. 1: Былины Печоры: Север Европейской России. — 2001. — С. 518—523
http://feb-web.ru/feb....114_114
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 16:22 | Сообщение # 3 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| 
Как бы хто ещё сказал ныньче про староё,
Про староё сказал нам да про бывалоё,
Про того-де старого да Илью Муромца.
Уж как много-де ездил Илья Муромец,
5 Ой по чысту-то полю он всё поляковать,
Очищал-де старой дорожки да прямоезжия,
Он стоял ещё за Россиюшку — святую Русь,
Да еще того стоял он всё за Киев-град.
Ай пришло тепере да времечко ему —
10 Состарилсе старой наш Илья Муромец,
Ай головушка у Илюшоньки посе́дела,
Очи ясные у него да притупилися,
Ай он стоял-де за веру да християнскую,
Да ещё стоял за князя-та за Владимера,
15 Да тех-де вдов, сирот дак малых деточёк.
Уж как пришла однажды ему дак мысель в голову:
Я уж съезжу ещё дак во чисто полё,
Ай последний раз, видно, ещё постою-то я.
Ах поехал Илья как во чисто полё,
20 Да наехал ле он дак на чудо чудноё —
Ай горечь камень лежал дак край дорожочки.
На горючо<м> камне-де надписи написаны:
Уж как в правую дорожку ехать — убиту быть,
Ай прямоезжую дорожку ехать — жонату быть,
25 Во леву руку-де ехать — да всё богату быть.
«Ай как во леву руку поеду, да где богату быть, —
А нашто мне, старому-то, богачество?
Как пряму дорогу ехать, да где жонату быть, —
Ай зачем же мне ныньче жонату быть?
30 Уж поеду в ту дорожку, да где убиту быть».
Отъезжаёт Илья дак за три поприща,
Наезжает на станичников-разбойничков,
Ай станичники-разбойнички ровно да трёх ли сот.
Увидал тогда атаман-от их, разбойников,
35 Ай скричал тогда разбойников атаманушко:
«Уж вы гой еси, мои все ли разбойнички!
Вы поймайте-ко сего дак старого казака,
Вы снимите-ко его дак со добра коня,
Отрубите ему-де буйну да голову!»
40 Отвечаёт на то им Илья Муромец:
«Уж вы гой еси, станичники-разбойнички!
Уж вам нечо у меня дак убиёте дак ограбити,
Только есь у меня наличных три-де тысячи,
Да ещё на мне кунья шубонька стоит тысячу,
45 Да ещё ли добру коню цены-то нет.
Уж вы гой еси, станичники-разбойнички!
Ай дайте вы старому да мне поправитце,
Тогда станите вы сами старому кланятце».
Вынимаёт тогда дак он свой тугой лук,
50 На... й налаживал он в лук дак калену стрелу,
Говорит-де Илья дак таково слово:
«Уж вы гой еси, станичники-разбойнички!
Я стрелять-то ле буду по вам дак каленой стрелой,
Аль я стрелю-де лучше да во сырой дак дуб».
55 Он стреляет калену стрелу во сырой дуб —
Сырой дуб-от от стрелы дак весь росщепалсе,
Ай станичники-разбойнички все попадали.
Говорит тогда ему атаман-разбойничок:
«Уж ты гой еси, старой дак Илья Муромец!
60 Ты оставь-ко-сь нас еще Дак на семена».
Отвечаёт Илья ему таково слово:
«Вы садитесь-ко на своих дак на добрых коней,
Поезжайте вы все дак ко домам своим,
Ко отцам-то ле, ко матерям, молодым жонам,
65 Уж вам полно здесь лить кровь неповинную».
Собралися все раабойнички, поклонилися
И садились на добрых коней, поехали,
А Ильюшонька обратно да он путь держал
Ко тому-де ко камешку горючому.
70 Он как старую там запись всё захеривал,
А он новую-де запись да сам подписывал:
«А как ездил я в ту дороженьку, где убиту быть,
Но не так-то тут ведь дело да всё случилосе,
Ай вернулсе я назад, дак ста... старый казак,
75 Ай старый казак вернулсе, да Илья Муромец.
Ай поеду теперь, дак где жонату быть».
И отъехал от камешка ровно три поприща,
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 16:30 | Сообщение # 4 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| Он наезжаёт он-де на горюч камень,
На горюч камень наезжаёт да на великой.
80 Ай написано на камню да всё-то ле, хто богату быть.
Уж девитце Илья такой тут записи,
Говорит сам собой дак таково слово:
«Уж я век-де ездил да по чисту полю,
Экого чуда я дак не наезживал».
85 Соскочил тогда Илья дак со добра коня,
Он к могучему-де камешку подпадывал,
Ай своим-то ле дак могучим плечом
И как серой камень оттуда он отваливал —
Там увидял погреба-ти да всё глубокии,
90 В погребах-то там лежит дак золота казна.
Илья тому нинче дивуетце:
А и кто здесь хозяин той золотой казны?
Он набрал только себе дак золотой казны,
Сколько смог его-де конь дак ето всё поднять.
95 Он отвёз-де золоту отсюда ле прочь её,
Роздаваёт золоту казну нищей братии.
Ай приехал опять дак ко горечу камню,
Он-ка старую-ту подпись да всё захеривал,
А как новую подпись всё подписывал:
100 «Ай ездил я в ту сторону, где богату быть,
Но нашто жо мне богачество на старости,
Ай теперьей поеду, да где жонату быть».
Отъезжаёт от камешка за три поприща,
Наезжаёт Илья да на терема златоверхие,
105 А увидали тогда его дак там все нянюшки,
Уж как не много, не мало — да ровно тридцеть девицей,
Тридцеть девушок встречают да добра молодца,
Ай съимают его дак со добра коня,
Да берут-де за... старого за белы руки,
110 Ай заводят его дак в гридни светлыи,
Там княгинюшка его дак всё встречаёт ли,
Ай встречала его, дак добра молодца:
«Уж ты здравствуёшь, удалой да доброй молодец,
Ты со дальнёей теперь пути-дорожочки,
115 Ты садись-ко-се за столы-ти да за дубовыя,
Ты поешь-попей у меня дак что нынче Бог послал!»
И садилсе Илья за столы дубовыя,
Уж как ест он, пьёт с утра у ней до вечера.
Ай воставаёт Илья со столов дубовыих,
120 Благодарствую княгиню да он за хлеб за соль:
«А еще гой еси, княгинюшка молодая ты!
Ай старику-ту мне бы нынче отдохнуть-поспать
Аль со-то той-де со дорожочки со дальноей».
Ах брала она Илью дак за руки белыя,
125 Отводила его теперь во спаленку,
Подводила старого да ко кроваточки.
Ай старой казак смотрел дак на кроваточку,
Головой качал старой, дак сам спроговорил:
«Уж я век свой ездил всё дак по чужим землям,
130 А екого чуда ле я дак всё не видывал,
Эта кроваточка-то, видно, да всё подложная».
Он как брал-де королеву да за белы руки,
Шибанёт ее во кроваточку часовную —
Ай кроваточка была теперь подложная,
135 Отвернулась кроваточка подложная
И упала во погреба-ти да во глубокия.
Выходил тогда Ильюшонька вон на улицу,
Он как спрашивал у ней дак всё придверников:
«Уж вы гой еси, королевичной придверники!
140 Укажите к погребам дак всё дверей ле вы!»
Отводили придверники старого казака,
Подводили его к погребам глубокиим,
А не надобно ему ключи ко две... у дверей,
Он замки-те руками да прочь отдергивал,
145 Открывает погребов двери ле на пяту,
Заходил тогда старой в погреба глубокия —
А там сидит у ней в полону сорок царей-королевичей,
Да ещё-де сидят там всё богатыри.
Увидали они дак Илью Муромца,
150 А и встали все сами дак на резвы ноги,
Поклонилися старому да до сырой земли.
Говорит-то им Илья дак таково слово:
«Выходите вы теперече все на волюшку,
Поезжайте вы ле все да к отцам-матерям!»
155 И подходила тут к нему дак королевична,
Поклониласе она тоже да у сырой земли:
«Уж ты гой еси, старой казак Илья Муромец!
Не узнал ты, видно, меня, Златыгорки».
Отвечаёт старой ей таково слово:
160 «Уж ты гой еси, королева да Златыгорка!
Ты зачем меня хотела схоронить в своих,
Во свои-те погреба меня глубокия?»
Отвечаёт ему королева Златыгорка:
«Ай ты зачем моёго убил сына любимого,
165 Ай любимого-де сына да ты Сокольничка?»
Отвечаёт опять он таково слово:
«Он зачем на меня, твой сын, напал на спящого,
Он ведь бил меня рогатиной по белым грудям.
Ах, привёлсе у мня на груди дак чудной мой ле крест —
170 Есле бы не было на шеи да как чудна креста,
Он убил, видно, бы меня дак во чистом поле».
А и брал он Златыгорку за белы руки,
Выводил её ко стояльни-то, ко конюшонькам,
Он брал-де трех жеребчиков неезжаных —
175 Привязал королевну к жеребцам, дак ко ей хвостам то ли,
И спустил он жеребцов дак во чисто́ полё.
Розбежалися жеребцы, королеву роздёрнули;
Ой он ейной дом её да всё на огонь спустил,
А и ту ле прислугу спустил по домам своим.
180 И опять-де он садилсе да на добра коня,
Поворот-от держал ко тому камешку.
Он старую-ту подпись всё захеривал,
А как новую-ту подпись да он подписывал:
«А и ездил я в ту сторонушку, где жонату быть,
185 Ай жонату быть, в другу — да где убиту быть,
Во третью я ездил, где дак бы всё богату быть».
А и со той поры Илью ныньче славу поют.
http://feb-web.ru/feb/byliny/texts/bl1/bl1-5182.htm
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 16:49 | Сообщение # 5 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| СТАВР ГОДИНОВИЧ
Исследователи выделяют две версии сюжета: более древнюю, представленную урало-сибирскими записями (в ней жена Ставра приезжает в Киев в качестве посла иноземного царя с требованием дани, успешно выдерживает испытания стрельбой из лука и борьбой), и более позднюю прионежскую (здесь героиня выступает в роли жениха племянницы или дочери князя Владимира, к прежним состязаниям добавляются испытания посла баней и постелью). Две печорские записи (№ 176, 178) в основном примыкают к урало-сибирской версии: в них нет сватовства к племяннице князя; Василиса Микулична разыгрывает роль посла, которому мать или жена Ставра поручили его выкупить; не упоминаются испытания посла баней и постелью. На связь с сибирской версией указывает также формула: «А не дать Ставра — прогневить посла» (князю нечего опасаться слуг Ставра, приехавших к нему с богатыми подарками, а от настроения «грозного посла» чужеземного царя зависит его благополучие). Последний по времени записи (1964 г.) текст В. Лагеева занимает промежуточное положение между урало-сибирской и прионежской версиями, однако связан он не столько с устной традицией, сколько с печатными текстами.
2. Ставер Годинович
Зап. Балашовым Д. М.: дек. 1964 г., сел. Усть-Цильма Коми АССР — от Лагеева Василия Игнатьевича, 69 лет, и его жены Кирилловой Евдокии Ниловны, 64 г.
Во время пения после 153 строки исполнитель сбился; строка 196: Не ... уж не ...
Самый полный и логичный вариант «Ставра» из северо-восточных районов. Композиция продуманна, стиль отточен. В. Лагеев отлично владеет былинным стихом, обладает обширным запасом поэтических формул. Однако с местной былинной традицией текст связывают лишь элементы формы. Сюжетная схема, содержание и оформление основных эпизодов восходят к книжному источнику. В былине переплетаются мотивы урало-сибирской и прионежской версий сюжета. (Жена Ставра едет в Киев как «грозён посол собаки царя Калина» с требованием «даней-невыплат» — ср. с уральской версией, — но затем соглашается простить долги, если Владимир отдаст племянницу в жены мнимому послу — ср. прионежские записи.) Комбинация мотивов, ряд деталей и формул позволяют указать два фольклорных варианта как основу печатного текста: былина Сборника Кирши Данилова (№ 15) и вариант заонежского сказителя А. Чукова (Гильф., 151). С Киршей Даниловым печорскую запись роднят: формула «перепали тут-то весточки нехорошия» (о заточении Ставра), подробный рассказ о встрече «грозного посла» с послами князя Владимира; содержание их разговора, формула «дани-невыплаты за двенадцать лет, за каждый год по три тысячи»; оригинальные детали в описании стрельбы из лука; реакция Владимира на результаты каждого состязания («плюнул на сыру землю»); близка формула «отдал с руки да на руки». С вариантом А. Чукова перекликаются или почти совпадают раздумья Василисы о том, как освободить мужа (строки 58—61); указание на то, что она оставила свою дружину под Киевом; объяснение мрачного настроения посла предчувствием смерти одного из родителей; недовольство игрой «гусельщиков» и просьба поискать музыканта среди «затюремщиков»; решение Василисы вернуться в Киев, чтобы «свадьбу доигрывать». Часть этих формул и деталей у прионежских певцов встречается, но такая комбинация есть лишь у А. Чукова. Косвенное свидетельство книжного происхождения текста — упоминание царя Калина, имя которого практически не известно устной былинной традиции Печоры.
В. Лагеев не однажды обращался к изданиям былин (см. наш коммент. к № 38, 242). Интересно, что единственный полный стихотворный вариант «Ставра Годиновича», записанный на Мезени (Аст., I, 35), до мелочей повторяет композицию лагеевского текста. Исполнитель — М. В. Семенов — часть своего репертуара усвоил из книг (Аст., I, с. 250). Видимо, былину о Ставре он заучил по тому же источнику, что и печорский певец.
http://feb-web.ru/feb....ДИНОВИЧ
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 16:51 | Сообщение # 6 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| Ставр Годинович: [Былина] № 179 // Былины: В 25 т. / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука; М.: Классика, 2001—... — (Свод рус. фольклора).
Т. 2: Былины Печоры: Север Европейской России. — 2001. — С. 43—50.
Во городи-то было как во Киёви
Ай у ласкова у князя да у Владимера
Заводилсэ у князя да нынь почестен пир
Ай на всех-де князей, бояров толстоборюхиих,
5 А на русскиих могучиих бога́тырей,
Да на всю-де поляни́цу да преудалою.
Уж как все ле на пиру стали хмельнёшоньки,
Ай и все-де на пиру стали веселёшоньки,
Ай и все-де на пиру да ле приросхвастали:
10 Уж как умной-то ле хвастал да отцом-матерью,
А безумной-от ле хвастал да молодой жоной,
А богатой-от ле хвастал да золотой казной,
А как бедной-от ле хвастал да всё цветны́м платьём.
Только один-де сидит не пьёт, не кушаёт,
15 Белой лебеди у князя-то всё не рушаёт.
Тут Владимер-князь по гридни да запохаживал,
Желтымы-ти кудрями да запотряхивал,
Ай и белыма руками да заповаживал,
Сам словечино, сударь, да ле выговаривал:
20 «Уж вы гой еси, князья-ти да всё бояра-ти,
Ай и русския могучии бога́тыри,
Ай и вся-де поляница да преудалая!
Ай и все вы на пиру стали хмельнёшоньки,
Ай и все-де на честном стали веселёшоньки,
25 Да и все вы на честном дак приросхвастались,
Только один-от сидит нечем не хвастаёт,
Он не пьёт-де, моей лебеди не рушаёт.
Али нечем Ставру теперь похвастати?»
Отвечал-де Ставёр дак таковы слова:
30 «Уж ты г̇ой еси, Владимер да стольно-киёвской!
Уж похвастать бы мне ныньче да отцом-матерью —
Отец с матерью давно уже в сырой земли;
А похвастать ле мне дак золотой казной —
Золота казна у меня ныньче не тощитсе,
35 Малы денежки мои дак всё не дёржатце;
Ай похвастать ле-ка мне, дак добру молодцу,
Молодой-де женой Василисой Никуличной!
Уж как она бы здесь всех вас дак продала-купила бы,
А тебя-де, Владимера, с ума свела!»
40 Ой как Владимеру то слово да не слюбилосе.
Говорил-де он дак таково́ слово́:
«Уж как чем-де Ставёр дак ныньче хвастаёт!
Уж князей, бояр-де здесь да бы повыкупила,
А меня-де, князя Владимера, с ума свела!
45 Ах вы гой еси, мои да ле слуги верныя!
Вы возьмите-ко Ставра дак за белы руки
Да сведите его в погреба глубокия,
Ай призадерьните чугунною решоточкой,
Да засыпьте-ко вы его жолты́м песком!»
50 Ай свели его ле слуги в погреба глубокия,
Призадёрнули решоточкой чугунноей
Да засыпали его да ле нынь жолты́м песком.
Перепали тут-то весточки нехорошия
Молодой жоны Василисы да дочь Никуличной,
55 Что любимой муж поса́жен в погреба глубокия
Уж как солнышком Владимером-князем-то ле.
И говорит тогда она дак таково слово:
«Мне Ставра-та ле выкупать — будёт не выкупить,
Ай боём-то ле Ставра будёт не выручить,
60 Уж могу ли я догадочкой да женскоей
Ой повыручить Ставра сына Годинова».
Ай говорит она тогда дак своим нянюшкам:
«Уж вы гой еси, мои да ле мамы да нянюшки!
Вы срубите-ко мои ныньче косоньки
65 Да снимите с меня-де платьё женскоё,
Принесите-ко вы мне-то платьё молодецкоё,
Уж нарежусь я удалым да добрым молодцом —
Не узнал бы-де меня да ле солнышко Владимер-князь».
Тут подбегали к ней ея служанки-нянюшки,
70 Отрубали у ней да русы косоньки,
Ай снимали они платьё с ней женскоё,
Приносили-де ей дак платьё мужскоё.
Снаредиласе Василиса в платьё да мужскоё,
Говорит опять она дак своим нянюшкам:
75 «Вы сходите-ко тепере да на конюшон двор,
Да повыберите ле вы коня мне лучшего».
И пошли тогда-де няни да на конюшон двор,
Приводили-де ей коня богатырскаго.
Ай седлали коня ныньче седёлышком,
80 И садиласе Василиса да дочь Никулична,
Назвала себя послом-то той земли другой,
От того-де собаки да царя Ка́лина.
И брала с собой ещё дак тридцеть молодцов,
Тридцеть молодцов брала всех их стрелять из туга́ лука́.
85 А ещё с собой брала других тридцеть молодцов,
Тридцеть молодцов брала она всех тых борцов.
И садилися они все на добры́х коней,
И поехали они дак как во Киёв-град.
В ето времечко Владимер да стольно-киёвской
90 Наредил он своих дак добрых молодцов
Уж как съездить-де им дак во Черьнигов-град,
Описать-де имущество да Ставра Годинова,
Молоду жену его дак привезти в Киёв-град.
Ай на пути-то-де было да во дорожоньки,
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 16:56 | Сообщение # 7 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| 95 Повстречалисе-де тут дак как посланники,
Повстречались посланники, поздоровкались.
Уж как стал-де спрашивать посол от Киёва:
«Вы откуда-де едите, куда путь дёржите?» —
«Мы как едём от собаки да Калина́-царя,
100 Ай как едём мы ко стольному ко Киёву
Уж Владимеру-де солнышку взять дани-невыплаты
За двенадцеть лет, за каждой год по три тысячи.
А вы откуда едите, добры молодцы,
А куда же ныньче вы дак всё путь держите?» —
105 «Уж мы едём из города из Киёва,
Уж от ласкова-та князя да от Владимера,
Уж мы едём ныньче дак во Черьнигов-град
Ко тому-де Ставру сыну Годинову,
Опечатать Ставра ныньче его-де дом,
110 Молоду жену Василису да дочь Никуличну
Увезти с собой во Киев да ко Владимеру».
Ой говорит тогда посол от собаки царя Калина:
«Мы теперече ведь были у Ставра Годинова,
Молода его жона уехала да к собаки Калину».
115 Тогда князя-та Владимера посол-то ле
Призадумалсэ, сам говорит дак таково́ слово́:
«Уж уехала Ставрова да молода жона,
Мы поедём лучше обратно да во стольной Киёв-град».
И поехали они дак в стольной Киёв-град.
120 Приезжали-де они дак в стольной Киев-град,
Говорят сами князю дак ныньче солнышку:
«Ай Ставрова-та жена уехала в чужу стольню сторону,
Ко тому-де собаки да царю Калину.
Уж ты гой еси, Владимер да стольно-т-киёвской,
125 Ай как едёт грозён посол к тебе ныньче,
Он как хочет от тебя взять дани-невыплаты
За двенадцеть лет, за каждой год по три тысячи».
Тут Владимер-князь повесил да буйну голову,
Очи ясные отупил дак во кирпищат пол,
130 Ай сам задумалсэ Владимер-то печалиною.
«Уж вы гой еси, мои ныньче слуги верныя!
Вы повычистите во Киёвы все улицы,
Да поставте-ко по переулочкам бочки-сороковочки,
Бочки-сороковочки поставте да с зеленым вином».
135 Ай тут во чисто́м поле Василиса да дочь Никулична
Оставляёт свою она дружинушку:
«Я поеду одна дак в стольной Киёв-град,
И есле случи́тце со мной дак всё несчастьицо —
Приезжайте-ко вы ко мне да выручите!»
140 И поехала одна дак в стольной Киёв-град,
Да заезжала она дак в княженецкий двор,
Соскочила она дак со добра коня,
Заходила сама-де князю да солнышку,
А и крест-то кладёт дак по-учёному,
145 Ай поклоны-ти ведёт дак по-писанному,
На все стороны она дак поклоняетсе,
Князю солнышку с княгинёй да во особицу:
«Уж ты здравствуёшь, Владимер да стольно-киёвской!
Я приехал к тебе от собаки царя Ка́лина,
150 Я грозён посол приехал за дани-невыплаты,
За двенадцеть лет, за каждой год по три тысячи».
Говорит тогда Владимер да таково слово:
«Уж ты гой еси, грозён посол от собаки царя Калина...»
Говорит-де-ка грозён посол Владимеру:
155 «Уж ты гой еси, Владимер да стольно-киёвской!
А у тя-де есь племянница дочь Забава Путятична,
Уж я, грозён посол-де, ныне да нежонат живу.
Уж отдай-ко-се в замужество свою племянницу,
То не возьму я с тебя дани-невыплаты».
160 Говорит ему-де солнышко таково́ слово́:
«Я пойду-де к племяннице, попроведаю».
Выводил он Забаву во втору све́тлицу:
«Ах ты гой еси, Забава да дочь Путятична,
Ты пойдёшь ле-де взамуж да за грозна́ посла?»
165 Говорит ему ответ да ле таково́ слово́:
«Уж ты гой еси, любимой ты ле дядюшка!
Не отдай-ко ты де́вицу за женщину,
Не наделай-ко ты смеху по всему по Киёву!»
Говорит опять Владимер да таково слово:
170 «Я пойду-де посла дак попроведаю:
Если женщина, то не пойдет дак стрелять из туга́ лука́».
Выходил тогда Владимер да ко грозну послу.
«Ах ты гой еси, ты грозён посол ты ле!
Не угодно ле тебе пострелять из туга́ лука́?»
175 Говорит ему ответ-от как грозён посол:
«У меня-де стрелки́ дак во чыстом поле,
Во чыстом поле мои да все оставлены.
Да разве самому-де мне-ка дак пострелять будёт».
И выбирал тогда Владимер своих-то стрелков,
180 Выходили стрелки с ним во чисто полё,
Ай стрелять стали стрелки дак из туга́ лука́ —
Ах от ихной стрельбы дак дуб шатаитце.
Ай грозён посол натягивал калену́ стрелу,
И стреляёт грозён посол во сы́рой дуб —
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 16:58 | Сообщение # 8 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| 185 Оты той стрелы весь дуб-от он разбил-расшиб.
Тут Владимер-князь и плюнул да на сыру́ землю́:
«Ах как моя-та племянница-де неразумная:
Называёт она молодца-де женщиной!»
Говорит опять она своёму дядюшки:
190 «А не быть же мужчины, да быть всё женщины.
Даже в руках-то у ней пальцы по-женскому,
А на лавочке сидит — да всё колени жмёт!»
Говорит опять Владимер таково слово:
«Есле женщина, не пойдёт она боротися.
195 Уж ты гой еси, грозён посол от Ка́лина!
Уж не хочетце ле тебе дак поборотися?»
Отвечаёт Владимеру грозён посол:
«Ай борцы-ти у мня всё во чисто́м поли.
Ай самому разве-де мне дак поборотися?»
200 Выбирал тогда Владимер-от своих борцов,
Выходили они да ле вон на улицу.
Как грозён посол трёх взял дак во праву́ руку́,
Ай других от взял-де трёх дак во леву́ руку́,
Размахнул-де борцов, дак вместях зма́хнул их —
205 Ай и все-де борцы на землю́ попадали,
Наокорачь-де на земли да все поползали.
Уж тут плюнул князь Владимер да на сыру́ землю́:
«Уж ты глупая, Забава, да неразумная,
Екого молодца называет да она женщиной!»
210 Не пошёл больше Владимер да ей ныньче спрашивать,
Уж и стал он отдавать свою племянницу
За того-де грозна посла собаки Ка́лина.
Уж как пир-от идёт у их навесели,
Ай и все-де на пиру стали хмельнёшеньки,
215 Ай и все-де на честном стали веселёшоньки,
Ай и все-де на пиру да ле приросхвастались.
Ой сидит только посол не ест, не кушаёт,
Белой лебеди у князя да он не рушаёт.
Ой говорит тогда Владимер да стольно-киёвской:
220 «Уж ты гой еси, грозён посол собаки царя Ка́лина!
Уже что же ты повесил буйну голову?»
Отвечает Владимеру грозён посол:
«Уж как что жо-то ле мне да всё невесело —
Аль то ле помер, видно, у мня отец или матушка?
225 Уж ты гой еси, Владимер да стольно-киёвской!
У тя нету ле у тебя да всё гусельщыки,
Не звеселят ле они да меня, молодца?»
Приводили тогда да всё гусельщыков,
Ай играют гусельщыки всё невесело.
230 Говорит опять и князю да ныньче солнышку:
«Ай и нету ля у тя дак затюремщыков,
Ой затюремщыков у тя нет ле гусельщыков?»
Тут задумалсэ Владимер стольно-киёвской:
«Уж я выпущу Ставра, дак не видать Ставра,
235 Ай не выпущу Ставра, дак разгневить посла!»
Ой да не смел-де разгневить посла-то Владимер-князь,
Выпускал-де он Ставра Годинова,
Ай пришёл тогда Ставёр-от да сын Годиновиць.
Уж говорит опять грозён посол Ставру Годинову:
240 «Уж ты здравствуёшь, Ставёр дак сын Годиновиць!
Ты сыграй-ко-се во гусёлушки яровчаты».
Тут заиграл-де Ставёр дак во гусёлушки,
Звеселил он посла грозна от собаки Ка́лина.
Говорит тогда посол князь Владимеру:
245 «Уж ты гой еси, Владимер да стольно-киёвской!
Мне не надо твою ныньче племянницу,
Уж ты только отдай мне Ставра сына Годинова!»
Тут задумалсэ Владимер да стольно-киёвской:
«Как не отдать Ставра мне-ка, дак разгневить посла,
250 А отдать Ставра, так мне да ле не видать Ставра».
Да он о́тдал-де Ставра да ле с руки да на руки.
Тут они вышли из гридни да вон на улицу,
И садилися они дак на добры́х коней,
И поехали они дак во чысто полё.
255 Говорит ему посол дак таково́ слово́:
«Уж ты гой еси, Ставёр да сын Годиновиць!
Не узнал, видно, меня, дак молоду жону,
Василису ты меня да всё дочь Никуличну.
У нас прежде с тобой дак пригожалосе:
260 У тебя-де оно было да позолочено,
А у мня-то-де ныньче да посеребрено».
Говорит тогда Ставёр да ле сын Годиновиць:
«Уж ты гой еси, моя дак молода жона!
Не узнал я тебя, дак дочь Никуличну». —
265 «Ах ты гой еси, Ставёр дак сын Годиновиць!
Ты за что же посажо́н был в погребах глубокиих?» —
«Я за то-де был посажо́н в погреба глубокия —
Я посхвастал тобой, дак молодой жоной:
Ты князей-де, бояр продашь да выкупишь,
270 Самого ты князя дак с ума сведёшь». —
«Уж ты гой еси, Ставёр дак сын Годиновиць,
Нам не чесь будёт хвала дак молодецкая
Уехать от князя да ныньче солнышка,
Мы поедём-ко обратно да к князю солнышку
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 16:59 | Сообщение # 9 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| 275 А и будем мы-де ныньче да свадьбу доигривать».
И приехали опять дак в стольной Киёв-град,
Заходили во гридню да во светлую.
«Уж ты здравствуёшь, Владимер да стольной-киёвской!
Я, грозён посол, приехал да свадьбу доигривать,
280 Ты отдашь ле за меня свою племянницу?»
Со стыда тогда князь склонил буйну голову,
Утопил он свои очи в кирпищат пол,
Говорил-де он сам дак таково́ слово́:
«Уж ты гой еси, Ставёр дак сын Годиновиць!
285 Ты умел-де похвастать да молодой жоной,
Ты князей-де, бояр всех нынь повыкупил,
А меня-де, князя, теперь с ума ты свёл».
(Конец.)
http://feb-web.ru/feb/byliny/texts/bl2/bl2-043-.htm
Отрывок из былины «Ставр Годинович» В. И. Лагеев и Е. Н. Кириллова исполнили на другой напев (ПИЯЛИ, КЗ мф 509, 5а):
http://feb-web.ru/feb....ДИНОВИЧ
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 17:09 | Сообщение # 10 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| ВАСИЛИЙ БУСЛАЕВ И НОВГОРОДЦЫ (Том 2, № 237—242)
В печорской традиции былина о молодости Василия Буслаева занимает скромное место. За все годы собирания удалось записать 6 текстов (в том числе 2 отрывка), причем только 2 из них содержат все основные компоненты сюжета, но оба явно связаны с книжными источниками (см. наш коммент. к № 240, 242). В вариантах С. Хабарова и П. Маркова (№ 237, 238) опущены начальные эпизоды; В. Никонов, напротив, смог вспомнить лишь начало сюжета (№ 239), эти же эпизоды введены Н. Шальковым в былину «Поездка Василия Буслаева» (см. № 235). Смутными воспоминаниями о молодости героя начинается пересказ С. Носова «Смерть Василия Буслаевича» (см. № 249 в нашем издании). Иногда имя Василия Буслаева переносится в другие былины: он замещает Василия Казимировича (№ 16), Василия Игнатьевича (№ 212, 213), Соловья Будимировича (№ 167). Характерно, что почти все тексты, восходящие к устной традиции, записаны Н. Ончуковым на рубеже XIX и XX вв. Аналогичная картина бытования этого сюжета наблюдается и в соседнем Мезенско-Кулойском крае (правда, единственный полноценный вариант «Василия Буслаева и новгородцев» записан здесь позднее — в 20-х гг. нашего века — Аст., I, № 14).
Печорские тексты не лишены известного своеобразия. У Василия Буслаева три названных брата (в Сборнике КД и зависимых от него вариантах, а также в ряде северо-русских записей, восходящих к устным источникам, в дружине новгородского удальца «тридцать молодцев без единого»), устойчивы их имена — «Костя Новоторженин», «Фома Толстый, ремесленный», «Потанюшка Хроменький». Мамельфа Тимофеевна не просто запирает своего сына в погребах, но и заковывает его. Когда новгородцы просят ее унять разбушевавшегося Василия, она отвечает:
Уж вы ой, нонь еси да люди добрыя!
Уж вы что надо мной насмехаетесь?
У мня спит-то бы чадо, не пробудитсе,
В крепких-то железах, во тяжелыих.
Как и в тексте КД, старик Антоний поучает молодого богатыря: «Не выпить те воды из Волховой-реки, не выбить те людей да из Нова-города».
Эти подробности известны и мезенской былинной традиции; некоторые другие характерны только для печорских вариантов. В них, за исключением книжных по происхождению текстов, не упоминается «ось тележная»; пытающегося остановить его старца Василий убивает «сырым дубом», который он вырвал с корнем на берегу Волхова. В пылу схватки с новгородцами богатырь не замечает родной матери, ухватившей его за ногу:
Да што трепича за ногой волочитце?
Да што за онуча привязаласе?
Победив горожан, Василий Буслаев заставляет обсыпать «черленой вяз» золотой казной. (Аналогичный выкуп — обсыпать золотом копье или «ратовье», «костыль» — требует Хотен Блудович во многих вариантах, записанных в разных районах; иногда этот мотив переносится и в другие сюжеты — см. НБ, с. 435. Однако на Печоре он встречается только в былинах о Василии Буслаеве.)
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 17:10 | Сообщение # 11 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| 3. Василий Буслаевич
Зап. Балашовым Д. М.: дек. 1964 г., сел. Усть-Цильма Коми АССР — от Лагеева Василия Игнатьевича, 69 лет.
Комментируемый текст стоит особняком среди печорских записей былины о молодости Василия Буслаева. Во-первых, вариант В. Лагеева — единственная фиксация этого сюжета на Средней Печоре; во-вторых, в нем содержится немало своеобразных эпизодов и мотивов, не отмеченных собирателями не только на Печоре, но и во всем северо-восточном суперрегионе, а в ряде случаев вообще не известных устной былинной традиции. Высказано предположение о генетической связи текста с книжным источником: «Весьма вероятно, что Лагеев (или тот, у кого он выучился былине) знаком с левшинской литературной обработкой. ‹...› На это указывает сходство некоторых деталей: мужики новгородские боятся, что Василий заберет „под свои руки весь Новгород“, старики советуют напоить Василия на пиру, чтобы узнать его мысли (Лагеев: «Стукнул об пол трижды посохом»; Левшин: «Трижды ударяет о пол посохом»), Василия призывают выпить за Новгород чару досуха, все члены васькиной дружины платье носят с одного плеча, пьют-едят с одного стола и т. д. Другие детали связывают данный текст с текстом Сборника Кирши Данилова: например, „дань“ новгородцев Василию — „с хлебника — по хлебику, с калачника — по калачику“» (НБ, с. 383). С обоими печатными источниками текст Лагеева роднят и другие буквальные совпадения или близкие по смыслу формулы. В пересказе Левшина новгородские посадники собираются «во теремы тайницкие», начинают «большой совет и думу крепкую», «стар-матер человек» предлагает позвать Василия на пир и найти повод для конфликта: «поднесем мы ему братину вина заморского; буде не станет пить, ин он зло мыслит; буде выпьет, во хмелю он промолвится»; выслушав похвальбу богатыря, новгородская знать в ультимативной форме предлагает ему покинуть город: «на утро ты иди из земли нашей; не пойдешь, ин погоним тебя не счестию» (НБ, с. 142—147). В былине печорского сказителя новгородские мужики «собирались дак [в] место тайноё, стали думать они думу крепкую»; «старчище» советует устроить пир и не позвать на него Василия: «не придёт на пир, то Васька мыслит зло на нас, а придет он к нам, то во хмелю дак он промолвитце»; поссорившись с Буслаевым, новгородцы заявляют ему: «А тепериче тебе нет у нас места в городи».
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 17:11 | Сообщение # 12 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| В ряде эпизодов и формул обнаруживается несомненное влияние текста КД. Теснимые новгородцами побратимы Василия Буслаева просят его служанку позвать на помощь хозяина: «Ты не выдайко ле нас дак на побоище» (КД: «Не подай нас у дела у ратнова, у тово часу смертнова!»); служанка «побросала ведёрышка» (КД: «А и спишь ли, Василий, или так лежишь?»); ударив «Ондронища» осью тележной, «заглянул тогда Василей-от под колокол. А у Ондронища во лбу глаз, видно, век не было ли» (КД: «Заглянул он, Василей, старца под колоколом — а и во лбе глаз уже веку нету»); проиграв кулачный бой, новгородцы «помирилися с Васильём и покорилися» (КД: «А уж мужики покорилися, покорилися и помирилися»). Почти все оригинальные эпизоды и детали варианта Лагеева связаны с литературной обработкой Левшина, либо со Сборником Кирши Данилова. Некоторые эпические формулы, известные по записям из Прионежья или северо-восточных районов, скорее всего, тоже попали в комментируемый текст не из устной традиции, поскольку встречаются у КД. Это — упоминание «оси тележной», которую герой использует вместо оружия (ср. Рыбн., 150, 198 и др.); на Печоре эта деталь встречается только у Т. Кузьмина, текст которого также зависим от КД (№ 240); формула «незваному [гостю] места нет» (ср. Григ., 54, 141; на Печоре есть только у Кузьмина); иносказательное предупреждение богатыря, обращенное к Ондронищу: «А я не дал тебе ле яица о Христова дни, так же дам же я тебе яица о Петрова дни!» (ср. Рыбн., 150, Гильф., 54; на Печоре эта формула не зафиксирована). Обращает на себя внимание еще одна оригинальная деталь: решив созвать новгородцев к себе на пир, Василий Буслаев
писал ‹...› ярлыки да скорописчаты,
И привязывал ко стрелочкам каленыим,
И стрелял-де он стрелочки по Новгороду.
Эта деталь есть только в одном варианте былины о Василии Буслаеве, записанном от колодозерского старика на Пудоге (Рыбн., 169). Но она вполне могла попасть и в устную традицию, и в популярные издания былин через хрестоматию А. Оксенова «Народная поэзия» (М., 1894), в которой был опубликован текст пудожского сказителя (с. 102-110). Такой же «богатырский» способ передачи информации на расстояние описан в ряде пудожских и кенозерско-каргопольских вариантов «Дюка» (Рыбн., 202, Гильф., 225, 230 и др.). Показательно, что имена всех трех сподвижников Василия Буслаева, в том числе и нетрадиционное для Печоры имя «Фома горбатенькой» совпадает с именами в тексте того же колодозерского старика, а первые строки — с началом варианта заонежского певца Т. Иевлева:
А как жил Буслав да девяносто лет,
Да и зуба во рти нет
(Гильф., 103)
Отмеченные выше совпадения вовсе не означают, что В. Лагеев или его учитель держал в руках сборники Левшина, Кирши Данилова, Рыбникова и Гильфердинга. Компилятивный характер комментируемого варианта свидетельствует о том, что он связан с печатным текстом сводного типа.
http://feb-web.ru/feb....ГОРОДЦЫ
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 17:14 | Сообщение # 13 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| Василий Буслаев и Новгородцы: [Былина] № 242 // Былины: В 25 т. / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука; М.: Классика, 2001—... — (Свод рус. фольклора).
Т. 2: Былины Печоры: Север Европейской России. — 2001. — С. 219—225.
Уж как жил-де был Буслай до девеносто лет,
Девяносто лет, а зуба да во́ рту-ту нету ли.
С Новым-городом Буслай ныньче не спаривал,
С мужиками-то ле со новгородскими.
5 Да состарилсе Буслай, дак всё преставилсе.
Оставалосе его дитя любимоё,
Молодой-де Васильюшко Буслаевич,
Со своей-де со родной со матушкой
Да Мамельфой-де нынче да Тимофеёвной.
10 Стало Василею тепериче двенаццеть лет,
Он по улочкам с ребятами побегивал,
Он ле шуточки шутил да нехорошия:
Кого хватит за руку — да руку выдернёт,
Кого дернет за ножку — да ногу вывернёт,
15 Голову-ту ударит — голова с плеча-то ле,
И бежит-де ребенок без головы домой.
Говорят тогда мужички новогородскии:
«Не наполнить нам будет Нова-города дитями ли!»
И приходили мужики ко Васильевой матушки:
20 «Ах ты гой еси, Мамельфа да Тимофеевна,
Уж как сын-от твой шутит шуточки нехорошия,
Бесповинно калечит наших малых деточёк —
Не наполнить будет нам нынче ведь Нов-город.
И если не уймешь ты своего Ваську Буслаева,
25 То мы забросим ле Ваську да прямо в Волхово!»
Дождалася его мамонька родимая,
Говорит ему она дак таково́ слово́:
«Уж же что же ты, мой сын, бегашь да со ребятами,
Уж как шуточки ты шутишь да нехорошия?
30 Ай хотят-де мужики бросить тебя в Волхово!
Ты бы лучше прибрал себе дружинушку,
А то долго ли тебя дак сбросить в Волхово».
Говорит ле тут да Васенька Буслаевич:
«Я-де, маменька, тепериче послушаю».
35 И заваривал он пива, да пива пьяного,
Наварил он тепере да пива крепкого.
Наливаёт он бочки да сороковочки,
И как ставил он бочки да на круто крыльцо,
Сам садилсе за столы да за дубовыя,
40 И писал он ярлыки да скорописчаты,
И привязывал ко стрелочкам каленыим,
И стрелял-де он стрелочки по Нову-городу.
А как люди были теперь в церквах во божиих,
Да пошли-де из церквей по Нову-городу,
45 Находили они стрелочки каленыя,
Находили на стрелочках те ярлыки.
Там написано Васильевым Буслаевым:
Всех зовет себе на пир, — дак тут идут к нему,
А идут к нему на пир дак всё стары и малыя.
50 Ай увидал-де Василий да сын Буслаевич,
Говорил себе ле он дак таково́ слово́:
«Не напоить мне будет весь дак Нов ле город-от!»
Выходил Василий на круто крыльцо,
А и брал он ведь вяз дак во двенадцеть пуд,
55 Говорил-де сам дак таково́ слово́:
«Если стерпит кто мой вяз дак буйну голову,
Тот ко мне зайдёт да и будет мой названой брат!»
Говорят тогда мужики дак про себя собой:
«А не у́пито ле будёт, да не уезжено!
60 А на век-то ле увечье да будёт нажито!»
Все пошли назад от Васеньки во Нов ле град.
А навстречу бежит им Костя Новоторжанин:
«Каково вы у Васьки упи́ли, каково у́ели?» —
«Мы не упи́ли у Васьки, да не у́ели,
65 А на всех век только увечье да мы всё нажили».
Забегаёт тут Костя да на широкий двор,
Распахнул он тут бочку да с пивом крепкиим,
Да почерпнул он то пиво да полтора ведра,
Подносил-то к устам своим саха́рныим.
70 А и брал-де Васька да свой червленый вяз,
А и бил-то он Костю-то буйну голову —
Устоял-де детина, да не ворохнетце,
Во руках его ле чарушка не сплёщетце.
Говорит Васька ле Кости да Новоторженину:
75 «А и будь же ты мне, Костя, д’ ле е милой друг!»
Заводил он во свои-ти да во полатушки,
Ай садил его за столы-ти да за дубовыя,
Ай поил-кормил его-де нынче досыта.
Прибегаёт ко Васьки Потаня да Хроменькой,
80 Распахнул-де он бочку да сороковочку.
Почерпнул он тут пива да полтора ведра.
Подскочил-де к Потане и ли всё Хроменьку,
А и стал-то бить его вязом да по хромым ногам —
Устоял тут детина, да не ворохнетце,
85 Полна чарочка-то пива да всё не сплёщетце.
Заводил он Потаню да в свою светлицу,
Ай садил его за столы-ти да за дубовыя.
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 17:16 | Сообщение # 14 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| И прибежал на двор ко Васьки Фома Горбатенькой.
Не сошел больше Васька да со крута́ крыльца,
90 Только звал он Фому во свою во горницу.
И набрал Васька дружинушки двадцать деветь молодцов,
А ле сам-то стал над нима-ти тридцатыим.
Говорил Васька-де им нынче таково́ слово́:
«Нам теперече боятьце да будёт некого!»
95 Цве́тно платьё они носят да с одного плеча,
Пьют-едят-де ле с ним дак с одного стола.
Услыхали мужики новогородския,
Что прибрал-де-ка Васенька дружинушку,
Собирались они дак место тайноё,
100 Стали думать они думу, да думу крепкую,
Говорят сами промежду собой дак таково слово:
«Не задумал ли Васенька забрать под свои руки,
Под свои руки ле здесь да нынче Нов-город?»
Выходил ле тут на середь пола-то старчище,
105 А и стукнул он об пол трижды посохом.
Говорил сам ле слово, да слово мудрое:
«Накурить ведь надо нам да зелена вина,
И созвать нам надо ведь тепере Нов-город.
А не будём только звать одного Ваську Буслаева.
110 Не придет на пир, то Васька мыслит зло на нас,
А придёт он к нам, то во хмелю дак он промолвитце!»
Говорят тогда мужики новогородския:
«Что сказал старче, так и быть тому теперь».
Наварили они дак зелена вина,
115 Созывали на пир дак весь ле Нов-город,
Не позвали только Васеньку Буслаева.
Услыхал Васька про пир мужиков новгородскиих,
И пришел он ле к ним сам со дружиною.
«А и здравствуйте, мужики вы да новгородския!»
120 Тут ответ держат ему: «Званому честь большая здесь,
А незваному, тому дак всё ле места нет».
А и сами между собою да усмехнулися.
И садилсе Васька да со дружиною,
За столы-ти садились за дубовыи.
125 Наливали мужики дак зелено вино,
А и сами говорят дак таково́ слово́:
«Кто дружит-де тепере да с Новым-городом,
Тот пусть выпьёт вина тепере да досуха».
Тогда брал-де Василий да чару единой рукой,
130 Выпиваёт он чару да ее досуха.
И зашла о-де ле хмель Василью да голову,
Говорил он мужичкам дак таково́ слово́:
«Ай и жили вы, мужики новгородския,
А за мною ведь быть всему дак Нову-городу».
135 Ай ответ держа́т мужики дак таково́ слово́:
«Ай не быть-то за тобой дак Нову да городу,
Ты еле шибко младой дак сын Буслаевич,
А теперече тебе нет у нас места в городи».
Тогда стал-де Василий да на резвы ноги,
140 Да скричал сам Василий да громким голосом:
«Ай же вы, мужики теперь новогородския,
Уж я бьюся с вами дак о велик заклад:
Битьца-ратитьце со утра ле со раннёго».
И положили они заповедь великую —
145 Ай сходитьце им заутро да на побоище.
И ушел-де ле Васенька с пиру домой,
Рассказал он своей мамоньки родимоей:
«Завтра битися я буду со всем Ново-городом».
А взяла сына за белые за рученьки,
150 Отвела она Василья да во глубок погре́б,
И спит Васенька ле там, дак не пробудитце.
Уж идти надо ле им бы да на побоище,
Собралися мужики дак как на Волхо́в ли мост,
А все Васенька ле спит, дак не пробудитце.
155 И дружинушка вступила да как в смертный бой
С мужиками-то, с мужиками ступили новогородскими.
Вот и бьютце-дерутце они дак час-другой с нима —
А всё нету Васильюшка Буслаева,
А мужички-ти попетили дружинушку.
160 У дружинушки все головы прощёлканы,
Ай кушаками головы́ у них перевязаны.
Тут говорят-де мужики новогородскии:
«Уж вы гой еси, дружинушка-де Васькина!
Ай нас предал-то ведь Васька не за копеёчку,
165 Еще что же, братцы, Васька да за дурак такой!»
В его времё-де Васькина служаночка
За водой пошла она, да воду черпала.
Увидала побоище великое:
Мужички-ти-де нонь новогородскии
170 Ай попятили Васькину дружинушку.
А дружина-та увидала да тут служаночку,
Говорят сами они ей дак таково́ слово́:
«Ты не выдай-ко ле нас дак на побоище,
Ты скажи-ко Василью, да пусть нас повыручит!»
175 Ай побросала служанушка ведёрышка,
Побежала она скоро да скоро-на́скоро,
Прибегала к Василью тому-де погребу,
Закричала сама дак зычным голосом:
Ах ты гой еси, Василий, спишь али так лежишь?
180 Ай твоя-то ле дружинушка бьетце ровно три часа,
А и головы-ти у них теперь прощёлканы,
Кушаками они да ле перевязаны!»
Воспряну́л тогда от сна Васенька Буслаевич,
Он как выскочил тепере да вон на улицу —
|
| |
| |
| дядя_Миша | Дата: Понедельник, 10.12.2012, 17:18 | Сообщение # 15 |
|
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Статус: Offline
| 185 Второпях-то ле не попала да сабля острая,
А попала ему-де ось тележная.
Побежал тогда на побоище великое,
Сам скричал-де Василий да громким голосом:
«А не я ведь вас выдал, мои всё ли братьица,
190 А как выдала моя родима мамонька!
Уж вы сядьте-ко на скамеёчки, отдохните-ко-сь,
Я один за вас тепере да поработаю!»
И заходила тут ось его тележная
Ай по тем ли мужикам новогородскиим.
195 Где махнет-де ле Василей — да там всё улица,
Отмахнет-де ле Васька — да тут переулочёк,
И уло́жил мужиков дак ровно счету нет.
Приуныли мужики новогородскии,
И повесили они дак буйны головы:
200 «От беды бы [’]к нам тепериче избавитьце».
Насыпали они дак чашу жемчуга,
Ай втору ту ле чашу да красна золота,
Сами шли-де ко тому дак ко Ондронищу
Со подарочками ему дак со великими:
205 «Ты уйми-ко-се своего любимого крестничка,
Ты оставь-ко-сь нас теперь-де здесь на се́мена!»
Тогда брал от них подарочки немалыи,
И надел он на голову́ дак свою колокол,
И идет тут Ондронище на побоище.
210 Говорил ле сам таково ему слово-то:
«Уж ты стой-постой-ко-се д’ ле всё, детинушка!
Постоим мы еще, стоим, не хвастаём —
Ай воды тебе ле с Волхова не выпити,
В Новом-городи тебе молодцов не выбити!»
215 Отвечал ему тут Васенька Буслаевич:
«А и гой еси, любимый да крестной батюшка,
Знать, несет тебя сюда дак как лиха судьба,
А я не дал тебе ле яица с Христова дни,
Так же дам же я тебе яица с Петрова дни!» —
220 И ударил по колоколу осищём.
Загудела-то ле медь да вся потрескала,
Присежаёт Ондронище ко сырой земли.
Заглянул тогда Василей-от под колокол,
А у Ондронища во лбу глаз, видно, век не было ли.
225 Насыпали опять да чашу жемчуга,
А вторую-де чашу да красна золота,
Понесли-де подарки да его матушки,
Говорили ей сами да таково слово:
«Ты Васильёва а-де матушка, Мамельфа Тимофеевна!
230 Уж уйми-ко-се своёго сына́ любимого,
Ты оставь хошь нас тепериче на семена!
А и рады мы платить да вам со хлебника,
Ай на каждой год с него дак вам по хлебику,
Ай со колачника платить дак по калачику,
235 А еле бы платить дак вам ле дани-выплаты!»
Побежала тогда она скоро да на побоище,
На побоище побежала, да всё на Волхов мост,
Ай сама то ле тут думат да думу крепкую:
«Спереди зайти, так ему ле да всё ль прилюбитце?
240 Уж зайду-ко я созади да добру ль молодцу!»
И скочила назади на плечи молодецкия,
Говорила сама дак таково́ слово́:
«Ты уйми-ко-се, мой сын, дак ретиво́ сердцо́,
Упусти-ко свои дак как руки белыя,
245 А оставь-ко мужиков теперь на се́мена!»
Опускались у Василья да руки белыя,
Выпадала да его нынче ось тележная,
Говорил-де сам своей мамоньки родимоей:
«Хорошо ты, моя мамушка, удумала,
250 Ты удумала, моя мамонька, сзади́ зашла,
Ай взялася за плечи да молодецкия!
Ай если бы спереди ты зашла, я второпях тебя,
Второпях бы да я тебя, в озо́рности,
И убил бы тебя за мужичка новогородския!»
255 И мужики-ти ле тут дак новгородскии
Ах с Василиём тепере да помирилися,
Помирилися с Васильём и покорилися:
А и стали платить ему со хлебника,
А и стали платить дак со колачника,
260 А еще платить ему стали да дани-выходы.
http://feb-web.ru/feb/byliny/texts/bl2/bl2-219-.htm
|
| |
| |
|
Меню сайта
Календарь
Block content
|
