Фольклорный ансамбль "Ромашинская слободка"

1
Уж вы голуби, уж вы сизаи,
Сизокрылаи, уж вы где были?
Уж мы там были, туды лётали,
А где душенька с телом белыим,
С телом белыим расставалася,
Расставалася, распрощалася.
Тебе телу белому век в земле лежать,
А мне душеньки далеко идти,
Далеко идти, тяжело нести,
Грехи тяжкия перетяжкия,
В муку вечную, бесконечную.

4
В славном граде в Русалимове, ой, жил себе царь Константин Саулович.
Наступает царь Юдейския, ой, со силою со жидовскою.
От его силы юдейския, ой, прилетала каленá стрела,
Царь Константин Саулович, ой, подымал он каленý стрелу,
Прочитал ярлыки скорописныя, ой, и возговорил таковы слова:
Господа вы бояре богатыя, ой, христиане православныя,
Да и кто у вас выберется, ой, супротив царя Юдейскаго?
Да никто не выбирается, ой, старый прячется за малого.
Выходило его чадо милое, ой, млад человек Фёдор Тиронов.

6
Кабы дал Бог мне яко птице два пернатыя крила,
Полетел бы я на рóссвет, я б узнал бы что есть там.
Но никак сие не возможно, не возможно учинить,
Токмо горька смертна чаша может мне бо преселить,
Токмо есть одна надежда – вера в Господа Христа,
Эта вера, вера и надежда много грешных душ спасла.
Возвещает нам писанье ясно райския места,
Там растут и процветают вечно красные древа,
В раю нет зимы и лета, но всегдашняя весна,
Там летают, распевают птицы Сирины всегда,
Неумолчно воспевают Бога вечного Творца.

7
Человек жѝвет на земли, как и трава растет,
Вся бо слава человеча яко дым ветром несе.
Утрó человек во беседе здрав и весел сидел,
Со вечеру человек то во гробе лежит.
Душа с телом расставалась как и птенец с гнездом,
Возлетает и восходит в незнакомый мир.
Вопрошают душу об делах ея,
Не дают ей не малейшаго послабления.
Вспомни как оном свете во грехах жила,
Здесь грехами твоими как сетьми свяжут тебя.
Я при смерти во грехах покаялась,
В коих волен милосердый Бог простить меня.

8
Расплачется-растоскуется. Покаянный духовный стих Пермской области. Соло - Валентина Георгиевская

Расплачется, растоскуется душа грешная, беззаконная.
Ой, как мне, душе, на суд страшный идти,
На суд Божий, Пришельствие.
Не помогут душе ни братья, ни дружия,
Не замена душе ни злато, ни сребро.
Разве помогут душе слезы покаяния,
Поклоны полуночныя, тихая мирная милостыня.
Тем избавится душа муки вечныя,
Тем наследует душа Царство Небесное.
Велико Имя Господне по всей земле!

9
В воскресенье рано солнышко взошло, аллилуйя,
Солнышко взошло, три девыи шло, Господи помилуй.
А одна девá крест в руках несла, аллилуйя,
А друга девá кáдило несла, Господи помилуй.
А третья девá три книгѝ несла, аллилуйя,
А на встречу ей ѝдет Божья Мать, Господи помилуй.
Ой девы, девы, где вы хóдили, аллилуйя?
А мы хóдили в свят Ерусалим, Господи помилуй.
Ой девы, девы, что ж вы видели, аллилуйя?
А мы видели дивное дивó, Господи помилуй.
Дивное дивó, чýдное чудó, аллилуйя,
Как душа с телóм разлучалася, Господи помилуй.
Как тебе телó вó век в земле тлеть, аллилуйя,
А как мне душе нá небо лететь, Господи помилуй.
Как тебе телó спóкойно лежать, аллилуйя,
А как мне душе у Бога ответ держать, Господи помилуй.

10
Когда молод был - горя не было,
Подрастать я стал - горé прибыло,
Куда ни пойду - в беду попаду,
С кем держу совет - ни в ком правды нет.
Брошу здешний мир - пойду в монастырь,
Там я выстрою келью новую,
Келью новую в три окошечка.
В первое погляжу на Дунай-реку,
В другое погляжу - разыграюся,
В третье погляжу - разрыдаюся.

Богатый сегодня, пирует роскошно,
А воли Господней узнать невозможно.
Быть может случится сдружѝшься с сумою,
Пойдешь ты скитаться с горячей слезою.

А, может быть, завтра сырая могила
Возьмёт безвозвратно могучую силу.
Наш кормчий известен, впери в небо очи,
И с бурей с страстями борись среди ночи.

Житейское море волна за волною
Вздымается резко за нашей кормою.
Гребцы направляют корабль по волнам,
А ты, мой сладчайший, возводи очи к небесам.

15
Восстани, лениве, отряхни сон вскоре,
Воззри на все твари, небо и дале.
Все спешат, свое дело исполняют пред творцом.
Солнце и планеты текут непрестанно,
И звездный лик вкупе светит немечтанно.
Дают нам свет свой видеть и в ночах блеснет свет.
Цветы расцветают, радуют нам души,
Злаки прозябают, дают хлеб насущный.
Птица в небе не заблудит, конь со стада не бежит.
Восстань расслабленный, преклони <...>
Возьми одр свой бренный, гряди ко Владыке!
Душа бди и трудися, да не внидеши в напасть.

16
Вот как выйдет Михайл-архангел на Сиянскую гору, да на Сиянскую гору,
Как затрубит Михайл-архангел в золотую трубу, да в золотую трубу,
Перейдите, грядите коло огненной реки, да коло огненной реки,
И ищите себе да мелка бродища да перяводища.
Ты Михаило-архангел, судья праведныя, судья праведныя,
Перведи нас, Михайл-архангел, через огнену реку, да через огнену реку,
Мы дадим, Михайл-архангел злата и сребра, да многа злата и сребра,
Мне надо ваше злато-серебро, да злато-серебро,
А я есть от исхода неподкупная душа, да неподкупная душа,
Вы идите грядите коло огненай реки, да коло огненай реки,
А ў мене есть свечка серна приготовлена, да приготовлена,
А и пьяницам да и картёжничкам, да всё картёжничкам,
И картёжничкам да и язычничкам, да всё язычничкам.

17
Как ходил же грешный человече он по белому свету,
Приступили к грешну человеку к яму добраи люди:
- Что тебе надо, грешный человече, ти - злата, ти серебра?
Ти - злата, ти серебра, ти - золотова одеяния?
- Ничево ж на свете мне не надо, ни злата, ни серебра,
Ни злата, ни серебра, ни золотого одеяния.
Только надо грешну человеку один сажень земельки,
Один сажень, да сажень земельки, да и чатыре доски.

20
Пресветлый ангел мой Господень, хранитель ты душе моей,
Душе моей единородной, будь милостив к рабе твоей.
Храни меня во все минуты, храни меня во все часы,
Храни меня в напастех лютых и среди самыя мечты.
Ты послан Богом для храненья, тебе Господь так поручил,
Храни мне в сердце умиленье, и как мне жить ты научи.
Ты держишь меч в руках горящий, ты им врагов всех победил,
Ты, Господу всегда приящий, меня на небо возведи.

21
А севодне да день да Вознесение,
Накануне-то было Воскресение.
Вознесеся Христос да на небеса,
Да расплачется нищая братия:
Уж ты, Господи, Царь, да Бог Небесный,
На кого же ты нас оставляешь,
На кого же ты нас покидаешь?
Уж ты, Господи, Царь, да Бог Небесный,
С нищей братией да и разговаривает:
Вы не плачьте, да нищая братия,
Уж Я дам вам гору золотую,
Уж Я дам вам реку медовую.
Светый отче <...> Златоустай
Да он с Господом Богом разговаривает:
Не давай им горы золотыя,
Не давай им реки медовыя,
Отобьют у них богатыя люди,
<…>
Уж Ты дай им Свое Имя Христово,
Они станут по белу светý ходити,
Да Христа они станут величати.
<…> верныя христиане
Они <…> приуныли,
Ты даруй <…> ризу.
А кто их хлебом солью напитает,
Ты даруй тому райскую пищу.
А кто им путь дорогу указует,
А незаперты в рай тому двери.

Во светлом во граде в Костянтинове
Жил царь Костянтин Сауйлович.
Отстоял у честной у всеночной у заутрени
На тот на праздничек Благовещенья.
Со восточныя было стороны,
От царя иудейского,
От его силы жидовския
Прилетела калена стрела:
Становилась калена стрела
Супротив красного крылечка,
У правой ноги у царския.
Царь Костянтин Сауйлович
Подымал он калену стрелу,
Прочитал ярлыки скорописные.
И возговорит таково слово:
«Господа вы бояры, гости богатые!
Люди почёстные — христиане православные!
Да кто у нас выберется Супротив царя иудейского, Супротив силы жидовския?» Да никто не выбирается. Старый прячется за малого, А малого за старыми давно не видать. Выходило его чадо милое, Млад человек Федор Тиринов. И возговорит таково слово: «Государь ты мой, батюшко! Царь Костянтин Сауйлович!

Дай ты мне свое великое бласловление,
Дай ты мне сбрую ратную
И востро копье булатное.
Дай добра коня неезжалого,
Седелечко новое несиживаное.
Я поеду супротив царя иудейского,
Супротив его силы жидовския».
Царь Костянтин Сауйлович
И возговорит таково слово:
«Ой ты еси, чадо милое!
Млад человек Федор Тирин!
Малым ты малешенек
И разумом тупешенек,
И от роду тебе двенадсять лет!
На боях ты не бывывал,
Кровавых ран не видывал,
На добре коне не сиживал,
Сбруей ратной не владывал!»
Царь Костянтин Сауйлович
Дает свое великое бласловление,
И дает сбрую ратную
И востро копье булатное,
И дает добра коня неезжалого,
И седелечко ново несиживано.
Млад человек Федор Тирин
Он поехал далече во чисты поля
Супротив царя иудейского,
Супротив силы его жидовския.
Он и бился, рубился двенадсять суточек,
Не пиваючи, не едаючи,
Со добра, коня не слезаючи,
Затопляет его кровь жидовская
По колена и по пояс,
По его груди белые,

Млад человек Федор Тирин
Он ударил во мать во сыру землю
Своим вострым копьем булатным.
И возговорит таково слово:
«Ой ты еси, мать сыра земля!
Расступися на четыре стороны
И пожри ты кровь жидовскую,
И очисти путь-дорогу
Ко граду к Иерусалиму,
Ко гробу Господнему!»
Расступилася мать сыра земля
На четыре стороны,
Пожирала кровь жидовскую,
Очищала путь-дорогу
Ко граду к Иерусалиму,
Ко гробу Господнему.
Млад человек Федор Тирин
Приезжает к батюшке на царский двор,
Привязал он коня к столбу белокаменному,

К тому ли кольцу ко серебряному. Входил в батюшкины белокаменные
палаты, И садился он за столы за дубовые, За скатерти за браные, За ества сахарные. И ест он, и прохлажается, Над собою ничего не знает и не ведает. Его родимая матушка, Его жалеючи, Добра коня мйлуючи, Отвязала она от столба белокаменного, От того от кольца от серебряного, Повела коня на синё море.

Где не взялся змей огненный,
Об двенадсяти головах,
Об двенадсяти хоботах,
Унес его родимую матушку
За море за синее,
За горы высокие,
За луга за зеленые,
За леса за тёмные,
Во те во пещеры белокаменные
Своим детям на съедение.

Приходили его слуги верные,
Младу человеку Федору возвещали:
«Ой ты еси, млад человек Федор Тиринов!
Пьешь ты, прохлажаешься,
Над собой ничего не знаешь и не ведаешь.
Твоя родимая матушка,
Тебя жалеючи,
Добра коня милуючи,
Повела коня на синё море.
Где не взялся змей огненный
Об двенадсяти головах,
Об двенадсяти хоботах,
Унес твою родимую матушку
За моря за синие,
За горы высокие,
За луга за зеленые,
За леса за темные!»
Млад человек Федор Тирин
Вставал из-за столов из-за дубовыих,
Из-за скатертей из-за браныих,
Из-за еств из-за сахарныих.
И берет он свою сбрую ратную
И востро копье булатное,
И берет он книгу Евангелье,

И пошел он путем и дорогою.
И приходит он ко синю морю,
Становился на крут берег
И возговорит таково слово:
«Ой ты еси, кит-рыба!
Стань, кит-рыба, поперек синя моря».
Где не взялася кит-рыба,
Становилася поперек синя моря.
Млад человек Федор Тирин
Он пошел по синю морю, яко по суху.
Переходил он синё море,
Пошел он за те за горы за высокие,
За те луга за зеленые,
За те за леса за темные
Во те во пещеры белокаменные.
Он увидел свою родиму матушку
У двенадсяти змиюношев на съедении;
Сосут ее груди белые.
Млад человек Федор Тирин
Он убил змиюношев и приколол,
И взял свою родиму матушку
За ручку за правую,
И посадил на головку на темячко,
И пошел из тех пещер
из белокаменных, И шел он путем и дорогою. И возговорит его родимая матушка: «Ой ты еси, мое чадо милое! Млад человек Федор Тирин! Змей летит, яко гора валит! Топерь мы с тобой погибли! Топерь мы с тобой не воскресли!» Млад человек Федор Тирин Возговорит таково слово:

«Государыня ты моя, матушка!
Мы с тобой не погибнем!
Мы с тобой воскреснем:
С нами сбруя ратная
И востро копье булатное,
И с нами книга Евангелье!»
И налетел змей огненный
На млада человека Федора Тирина;
И млад человек Федор Тирин
Змею огненному головы отбил
И змея огненного в море погрузил.
И пошел с своей с родимой матушкой
По морю, яко по суху.
И возговорит таково слово
Млад человек Федор Тирин:
«Государыня ты моя, матушка!
Федорина Никитишна!
Стоит ли мое похождение
Против твово рождения?»
И возговорит его родима матушка:
«Ой ты еси, мое чадо милое!
Млад человек Федор Тирин!
Твое похождение
Наипаче мово рождения!»
И к тому граду Костянтинову,
И ко свому ко батюшке к родимому.
Царь Костянтин Сауйлович
Увидел своего чаду милого
И с родимой с его с матушкой,
И закричал он слугам верным:
«Ой вы, слуги верные!
Благовестите в колокола благовестные,
Подымайте вы иконы местные
И служите молебны почёстные,

И встречайте мово чаду милого
И с его с родимой с матушкой!»
Млад человек Федор Тирин
Возговорит таково слово:
«Ой вы, слуги верные!
Не благовестите в колокола благовёстные,
Не подымайте вы иконы местные,
Не служите молебны почёстные:
А кто первую неделю Великого поста
Будет поститися постом и молитвою,
Смиренством и кротостью,
Да тот будет избавлен от смерти убиения!»
Поем славу Федорову,
Его слава во век не минуется!
И во веки веков, и помилуй нас!

Человек живет на земли, как трава растет;
всяка слава человеча, яко цвет цветет.
В вечеру человек в беседе здрав и весел сидит,
а поутру человек той уже во гробе лежит;
ясны очи помрачилися, язык замолчал,
все уды онемели и недвижим весь стал.
Душа с телом раставалась, как птенец со гнездом,
возлетает и восходит в незнакомый мир,
оставляет все житейское попечение,
честь и славу и богатство маловременное,
забывает отца и мать и жену и чад своих,
преселяется во ин век бесконечный;
тамо зрит лица и вещи преужасные,
добрых ангел и воздушных духи темные.
Вопрошают душу ангели об делах ее,
не дают ей ни малейшого послабления:
Ты куда, душе, быстро течешь путем своим?
Ты должна здесь во делах своих оправдитися;
вспомни, как на оном свете во грехах жила;
здесь грехами твоими, как сетьми, свяжут тя.
Встрепетавши же, тут душа вскричала жалостно:
Вы помилуйте, помилуйте вы, добрии ангели,
не отдайте мя, несчастную, в руки злых духов,
но ведите мя ко Господу милосердому;
я при смерти в делах своих покаялась,
в коих волен милосердый Бог простить меня.
Вы же что, мои друзи, ближнии сродницы,
остояще гроб и тело лобызаете?
Вы почто меня водою омываете,
не омывшегося слезами пред Господом?
Вы почто меня в ризы светлые облачаете,
не облекшегося в ризы брачные?
Вы почто свещи надо мною возжигаете,
не возжег бо я светильника душевного?
Вы почто псалмы и песни воспеваете,
не воспел бо я в животе своем песни духовные?
Но прошу от вас последнего послушания:
вы раздайте мое имение нищим странникам;
их молитвы и слезы теплые Бог послушает
и подаст для их прощение грехом моим.
За то сами вы от Господа услышите:
приидите, благословении отца моего,
вы наследуйте уготованное вам царствие
со избранными святыми, мне послужившими.
Аминь.

Восстане, лениве,
отряси сон вскоре,
возри на все твари,
на небо и доле,
как спешат свое дело
исполнить пред творцем.

Солнце и планеты
текут непрестанно
и звездный лик вкупе
светит немечтанно
дают нам свет свой видети
в ночах блещут вкруг.

Небо рано землю
свыше орошает,
облаками море
воды ниспущает,
тучнять клас во пшенице
и травам дают цвет.

Земля, всем живущим
независтна мати,
готовит в год пищу
детям своим дати
на полях, вертоградах
и садах без числа.

Много изобилья
внутре себе имеет,
хлебом и травами
земля так ботеет
и нам всем живущим
ставит без цены.

Птицы прилетают
вся древа дубравна,
поют песни сладки --
жизнь наша забавна --
и струи громко шум
издают воздух глас.

В лутах щиплют цветы
пчельной рой прилежно,
в поле во пшенице
муравей надежди
рано там добывает
пищу в год, не ленясь.

И там все мы видим
творческую волю:
повелел всем тварем
взаимно дать волю
небеси и земли
И служить всегда в пользу нам.

Ты же доколь будешь
на одре валяться,
с боку на бок взнаки
без стыда кататься?
Прийдет зол, гоня в нужду
гость на двор ншцеты.

Тогда будешь плакать
о своем несчастьи
и начнут хлеб нужный
собирать в ненастье,
всем в посмех и соседам
и дружьям предлежа.

Они знают время,
когда итти в поле,
друг пред другом дело
начиная вскоре,
ты же спишь без пробуду.

Се жених в полунощи
идет суд воздати:
кто талант в земли скрыл,
крепко истязал.
Что тогда принесешь,
изжив время во глумах?

Тебе должно бдети
всегда на молитве
рано, земледельцу
как летом на жнитве,
не щадя, пот от плоти
изливает до земли.

Сей, пока есть время
раннею порою,
да падшее семя
прозябнет собою,
принося тебе красы
за труды во сто крат.

Да что, братцы, делать,
лень с одра вещает,
встать нельзя с постели,
плоть изнемогает,
знать лихой крушит
кости паралич.
Охти мне!

Голову обнял жар,
ноги вся трясутся:
как пойду на службу,
едва чуть влекутся;
не могу на молитве
быть я бодр и без сна.

Как на стол собрали
в обеднее время,
кушанья довольно
внесли целое бремя,
лень встает, умывает
сам лицо не крестит.

Протягает руку
на всяку похлебку,
ест все, как здоровой,
булку и селедку.
Гости все оглянулись,
засмеялись на него.

Лени стыдно стало,
что ложь обличилась,
пред честным собраньем
явственио открылась.
Не мог быть за столом
больше с гостьми,
пошел вон.

И стал горько плакать
о своем несчастьи;
пробыл трои сутки
голодом, не евши;
помышлял: чте мне будет
на суде отвечать?

Стал тут класть (с)оветы,
чтобы жить не лениво,
а всякое дело
начал бы ревниво,
и блюстись от проклятой лжи
во весь век.

Молиться стала Богу,
день и нощь прилежно,
книги чести также
всяк час не небрежно,
между тем рукоделию
прилежа, не стыдясь.

Тогда мы поздравим
брата востанлива,
видим, что он в деле
кажет не лениво.
Будь спасен, о любезный
ты наш брат о Христе!

Мы тебе приносим
теперь честь премногу,
что познал ты вскоре
сущую дорогу,
мучишь плоть со страстьми
и живот не щадя.

И часто взираешь
в небесные круги;
знать ты созерцаешь
тамошние други,
кои ждут непрестанно,
кто их любит,
жить к себе.

Гряди, не страшася,
сам тя царь желает,
верх разноцветным
венцем увенчает,
возложит багряницу
и печаль в честь твою.

Вдруг гласно воскликнут
небесные силы,
искони им века
вся святыя милы:
Радуйся, победивый плоть,
и кровь, и злой мир!

Ныне будь спокоен,
возлежи на лоне
праотца Авраама
на высоком троне,
райския наслаждайся
красоты без конца. Аминь.