Фольклорный ансамбль "Ромашинская слободка"

Пятница, 29.03.2024, 12:55

Приветствую Вас Гость | RSS | Главная | Традиционный песенный фольклор Западной Сибири - Форум | Регистрация | Вход

[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 2
  • 1
  • 2
  • »
Модератор форума: дядя_Миша, Музыковед  
Форум » Фольклорный архив » Музыкальный форум » Традиционный песенный фольклор Западной Сибири (Хоровая группа села Бергуль)
Традиционный песенный фольклор Западной Сибири
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 15:35 | Сообщение # 1
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline

Фольклорная группа села Бергуль в концертном зале института имени Гнесиных (Москва, 1981 г.). Слева направо: Савастеева Васса Ивановна, Сидорова Зоя Ивановна, Голубцова Харитинья Савельевна, Голубцова Татьяна Филаретовна, Савастеева Клавдия Макаровна, Старкова Евдокия Даниловна, Осипова Секлетинья Ефимовна, Трофимова Ульяна Романовна, Белова Анна Максимовна. Сидит: Скрягина Надежда, студентка ГМПИ имени Гнесиных, организатор поездки группы в Москву.

Традиционный песенный фольклор Западной Сибири

Хоровая группа села Бергуль Северного района Новосибирской области

Ленинградский завод грампластинок, б.г.
С 20–08533–34

Составитель В.Г. Захарченко

Сторона 1
01. Пахал мужик огород (хороводная)
02. Сибирский чижик (шуточная хороводная)
03. Солнышко моё прекрасное (протяжная)
04. Под окном Маша сидела (хороводная)
05. Заболить головушка (лирическая протяжная)
06. Заплетися, плетень (хороводная)
07. Как Бергульская деревня (лирическая протяжная)

Сторона 2
08. А заинька серый (хороводная игровая)
09. При долины куст калиновый стоял (хороводная плясовая)
10. Ой, где ж эти лунные ночи (лирическая протяжная)
11. Там ехали купцы с Москвы (хороводная игровая)
12. Хороша наша деревня (хороводная плясовая)
13. Широка Москва, высока (протяжная)
14. А мы сеяли, сеяли лён (хороводная плясовая)

Народный хор села Бергуль:
Анна Максимовна Белова; Татьяна Филаретовна Голубцова; Харитинья Савельевна Голубцова; К.Т. Белова; Ульяна Романовна Трофимова;
К.Т. Савастеева; Васса Ивановна Савастеева; Е.И. Халява; К.Е. Осипова; Зоя Ивановна Сидорова

Скачать - 38 Мб / 128 kbps:
http://narod.ru/disk....ip.html
или
http://narod.ru/disk....ar.html

См. также: Традиционный песенный фольклор западной Сибири. Хоровая группа села Балман (Новосибирской области) (1977)
Народный хор села Бергуль Северного р-на Новосибирской обл.
Народный хор села Балман Куйбышевского р-на Новосибирской области

Фотографии с сайта: http://www.sibculture.ru/
Прикрепления: 8087701.jpg (70.3 Kb)
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 15:43 | Сообщение # 2
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
Н. В. Леонова. Из экспедиционных дневников 2002 года (Северный район Новосибирской области

Песенные традиции села Бергуль

Бергуль – самое знаменитое село на фольклорной карте Северного района. На протяжении тридцати лет здесь активно проявляла себя организованная Анной Максимовной Беловой бергульская певческая группа, история которой началась в 1967 году.

Одной из главных причин её создания, исходя из опросов очевидцев, как и большинства современных фольклорных коллективов нашей области, явились мно-гочисленные республиканские и областные смотры, фестивали и конкурсы самодеятельных коллективов, регулярно проводившиеся в середине 1960-х годов. В этот период впервые большое и целенаправленное внимание руководства страны было уделено фольклорным коллективам, о чём свидетельствует принятое в 1966 году специальное решение оргкомитета Всероссийского смотра «О мероприятиях по сохранению и развитию лучших традиций в народном творчестве».

Появившись среди множества других коллективов, не занимавшихся публич-ными концертными выступлениями до Всесоюзного фестиваля самодеятельного искусства 1966–1967 гг., посвящённого 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции, бергульская певческая группа сразу стала событием регионального, а затем и союзного масштаба. Она выделялась удивительной мелодикой песен и напевов, исходящей от предков, в певческой культуре которых перемешались белорусские и северные старорусские интонации.
С момента обнародования своих песен творческая биография группы была тесно связана с участием в огромном числе концертов, смотров, фестивалей разных уровней. Летопись коллектива содержит ряд ярких страниц, незаурядных событий. В середине 1970-х годов песни группы были записаны на пластинку-гигант, выпущенную фирмой звукозаписи «Мелодия» (одну из двух первых пластинок с записями народных песен Новосибирской области). Названия «группа» или «ансамбль» по отношению к фольклорным коллективам в то время ещё не употреблялись, поэтому на пластинке значилось – народный хор села Бергуль. В 1981 году бергульские песни прозвучали в Москве на сцене Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных (ГМПИ) – ныне Российской академии музыки.

Организовала эту поездку студентка института Надежда Скрягина, которая к тому же написала дипломный реферат о хороводных песнях села Бергуль, и благодаря которой в фольклорном архиве Лаборатории народной музыки ГМПИ сохранились звукозаписи более 70 песен и инструментальных (гармошечных) наигрышей бергульцев.

В истории новосибирской фольклористики первые упоминания о бергульском фольклоре связаны с отчётами видного исследователя, публициста, преподавателя Новосибирского педагогического института Михаила Никифоровича Мельникова о комплексных экспедициях 1970–1971 годов по районам Новосибирской области, прилежащих (так у М. Н.) к Московскому (Сибирскому) тракту. Судя по документам, сохранившимся в Государственном архиве Новосибирской области (фонд № 2054, Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры, Новосибирское отделение), а также краткой информации, опубликованной в нескольких выпусках сборника «Сибирский фольклор», экспедиционные группы работали в Бергуле дос-таточно регулярно. За песнями в село ехали и учёные, и студенты, и музыканты-исполнители. Бергульские песенницы щедро делились с ними своими богатствами, ничего не требуя взамен, радушно, хлебосольно встречая каждого.
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 15:43 | Сообщение # 3
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
Моё первое впечатление о бергульском фольклоре – это одна нотная строчка с записью традиционного похоронного причитания, которую я обнаружила в домаш-нем собрании нотных расшифровок у М. Н. Мельникова. Меня поразило необычное, как бы двухуровневое, интонационное строение причитания, мелодия опиралась на восходящие октавные ходы, вершины которых подчёркивали два стиховых икта (ударения) прúчетной строки, нижний же высотный уровень координировался с без-ударными слогами стиха. Моих знаний и слуховых представлений явно не хватало, чтобы с доверием отнестись к нотной расшифровке, поэтому я поинтересовалась, где записано это причитание и кто его нотировал. Ответ Михаила Никифоровича был очень лаконичным: «Это – из Бергуля, нотировщик – Захарченко, а что?» Вер-тевшиеся в голове подозрения моментально улетучились, не доверять хормейстер-скому слуху многоопытного собирателя фольклора было совершенно невозможно. Поэтому, пробормотав нечто об удивительном мелодическом своеобразии образца, я отложила в сторону нотный листок и подумала о том, что было бы очень интересно услышать «это» в живом звучании.

Моё желание осуществилось, правда, очень нескоро, прошло около тридцати лет, прежде чем экспедиционные пути-дороги привели меня в июле 2002 года в Бергуль. Добраться до села удалось не сразу – нам помешала гроза, после сильного дождя пришлось пережидать пару тёплых и солнечных дней, чтобы подсохли доро-ги. Сопровождал нас в нашей поездке директор районного Дома культуры Сергей Григорьевич Осипов, уроженец Бергуля, долгое время руководивший местным сельским Домом культуры. Большой энтузиаст народного творчества, народного пения, «летописец» истории бергульской культуры, собиратель и хранитель родовых древностей, он познакомил нас с содержимым «бабушкиного сундука». В нём оказались старопечатные книги, тканые и вышитые полотенца, свадебная юбка-«двухрядка» его матери и более новая кофта, сшитая по старинным образцам, в которые мы обрядили самую юную участницу нашей экспедиционной группы Катю Жимулёву. Получилось красиво, трогательно и волнующе.
Около часа езды по тяжёлой грунтовой дороге, и мы, наконец, достигаем одно-го из «заповедных островов» (по выражению М. Н. Мельникова) традиционной куль-туры нашей области. Бергуль встречает нас не очень приветливо – хмурое небо, хо-лодный ветер усугубляют охватившее нас состояние тревоги, признаки неблагопо-лучия очевидны: избитая дорога, брошенные строения, заросшие огороды. И тут же рядом – украшенные деревянными узорами добротные дома когда-то крепкого «кержацкого» села на берегу сказочной красавицы-реки Тары. Увы, такова совре-менная реальность жизни отдалённых поселений.

Когда-то бергульская певческая группа была большой, восемь-десять хорошо спетых песенниц мастеровито сплетали замысловатые узоры своих песен. В СДК нас ожидали лишь две участницы некогда знаменитого фольклорного коллектива, принёсшего славу «фольклорного Клондайка» Северному району нашей области – Ксения Винальевна Белова (1926 г. р.) и Мария Тимофеевна Гайдукова (1930 г. р.), к ним присоединились две другие жительницы села: Фёкла Никифоровна Степанова (1925 г. р.) и Анна Яковлевна Циркина (1932 г. р.), уроженка не существующей ныне деревни Платоновка, большую часть жизни проведшая в соседнем селе Ичкала.

Мы сразу поняли, что поводов петь у наших бабушек немного: и со здоровьем проблемы, и жизненные обстоятельства пению не способствуют. Тем более, если речь идёт о совместном пении, качество которого нарабатывается годами и напря-мую зависит от регулярности певческой практики и стабильности состава поющих. Мы наблюдали, как нелегко находятся общие песни, как не сразу удаётся вспомнить нужный «голос», как трудно подстраиваются голоса один к другому. И, тем не менее, прочные традиции и в таких ситуациях помогают. В итоге мы записали около пятидесяти фонограмм, которые представили в разных исполнительских вариантах (сольных и ансамблевых) фактически всю жанровую палитру местного песенного репертуара.

В самом сложном состоянии, конечно, находятся обрядовые и приуроченные к обрядовым ситуациям песенные образцы. Немногочисленные календарные и сва-дебные песни в настоящее время воспроизводятся сольно, при этом в сильно со-кращённом, по сравнению с записями двадцатилетней давности, виде. Именно так мы записали песню пасхальных обходов, знаменитую бергульскую волочебную «Идём, братцы, вдоль улицы». Фактически ушли из практики богослужебные песно-пения, забываются также духовные стихи.
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 15:51 | Сообщение # 4
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
Идём, братцы, вдоль улицы

(Исполнительница Гайдукова Мария Тимофеевна, 1930 г. р.
Волочебные песни исполнялись на Пасху во время праздничных обходов деревенских домов. В Бергуле «волочебники ходили по дворам ещё в 1930-х годах» (Календарно-обрядовая поэзия сибиряков / Сост.: Ф. Ф. Болонев, М. Н. Мельников. – Новосибирск, 1981. – С. 185).)




Идём, братцы, вдоль улицы, Христос воскрес, Сын Божия!
К тому двору, к хозяйскому, Христос воскрес, Сын Божия!
Хозяйский двор на сем(ы) столбов(ы), Христос воскрес, Сын Божия!
Хозяюшка, мой батюшка, Христос(ы) воскрес(ы), Сын Божия!
Если ты спишь, то Бох(ы) с тобой, Христос воскрес, Сын Божия!
Если не спишь, открой окно, Христос воскрес, Сын Божия!
Открой окно и глян(и) в окно, Христос воскрёс, Сын Божия!
Егорий свят коров(ы) пасёт, Христос воскрёс, Сын Божия!
Никола свят яр засеваит, Христос воскрес, Сын Божия!..

Исполнительница: «Ну, дальше поют или нет, она (хозяйка) открывает окно, и ей говорят: „Христос воскрес! Христос воскрес!” А она подаёт то яйца, то деньги в окно, вот. Мама моя ходила, пела, за-что (поэтому) я знаю. Вот не знаю – или она вся, или не вся…»
В процессе нашего разговора выяснилось, что в настоящее время при совер-шении похоронного обряда не поют стихов и молитв, что ещё было естественным в 1980-е годы. На похоронах и в поминальные дни звучат традиционные плачи – голóшения. Выяснилось, что, по крайней мере, две из беседующих с нами женщин умеют голосить. И здесь нас поджидала долгожданная удача – нам посчастливи-лось записать три похоронных причитания, жанра, чрезвычайно редко звучащего в несоответствующей ему ситуации и потому, как правило, представленного в архив-ных коллекциях единичными образцами.
– А ты поголоси, Нюра, – обратилась к Анне Яковлевне Циркиной одна из пе-сенниц, и в ответ зазвучало горестное высказывание-обращение, от которого и ме-ня, и, думаю, моих молодых коллег бросило в дрожь:

Ой, мила ты ли моя доченька,
А куда ж ты полятела от меня?
Ай, во все чаты[ре] * сторо[ну]шки,
Ай, во все чаты[ре] доро…оженьки.
Развяжи ж ты свои белы рученьки,
Ай, пойди ж ты по дороженьке
Дай снеси ж поклон моей милой мамыньке…

*(В квадратных скобках восстановлены слоги, которые исполнительница «проглатывала», причитая (прим. Н. В. Леоновой)))

В наступившей тишине я осознала, что только что прозвучал вариант именно того «двухярусного» причитания, нотная запись которого так изумила меня много лет назад. Прúчетную эстафету переняла Ксения Винальевна Белова, помянув своего брата. Её плач звучал несколько по-иному, но характерные черты того же напева со всей очевидностью проступали и в этой импровизации. Наличие типового напева свидетельствует о высоком уровне развития прúчетной жанровой сферы в Бергуле и, вероятно, о существовании в прошлом профессионализации данной области обрядового исполнительства.
Основную часть песен, записанных нами во время бергульской поездки, со-ставили лирические образцы. С большим эмоциональным подъёмом, хотя и не вполне стройно, песенницы спели и ряд образцов подлинной крестьянской протяж-ной песни, и более многочисленные песни городской традиции, среди которых порой встречаются очень самобытные по мелодии варианты, как, например, широко распространённая в разных традициях песня «Потеряла я колечко».

Потеряла я ли то колечко, ой, потеряла я любовь/ *покой.
Я по этому ли то колечку (ой) буду плакать день и ночь.
Буду плакать день и ночь…
– Не плачь, девушка, горькой слезою, будешь вечная й моя.
Будешь вечная моя…
Куда скрылся/делся аленький цветочек, что долину украшал.
Что долину украшал…
Куда делся мой дружок любезнай, что словам меня влещал.
Что словам меня влещал…
Улестил милый меня словами, сам уехал навсегда.
Сам уехал навсегда…
Сам уехал, мне ли то оставил дочь-малютку на руках.
Дочь-малютку на руках…
Взгляну-взгляну на эту малютку, слезой горькой обольюсь.
Слезой горькой обольюсь…
За тебя, моя ли то малютка, пойду в морюшко втоплюсь.
Пойду в морюшко втоплюсь…
Сколько раз я не ныряла – не достала, ой, в море дна.
Не достала в море дна…
Своей лентой голубою украшала берега.

*(Через косую черту (/) приводятся слова, одновременно произносимые при пении разными испол-нительницами.)

Лирическая
(Исполнители: Белова Ксения Винальевна, 1926 г. р. (запевает), Степанова Фёкла Никифоровна, 1925 г. р. (поёт верхний голос), Гайдукова Мария Тимофеевна, 1930 г. р., Циркина Анна Яковлевна, 1932 г. р.)

Прикрепления: 7687601.png (66.6 Kb) · 9823841.png (92.8 Kb)
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 15:56 | Сообщение # 5
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline


Поездка в Бергуль и порадовала, и огорчила. Порадовала нас неожиданными находками, огорчила осознанием той истины, что той высокой мастерской певческой традиции, которая восхищала слушателей ещё тридцать и даже двадцать лет назад, ныне в селе нет, и восстановление её очень проблематично. К сожалению, очень мало бергульских песен опубликовано на страницах песенных сборников, звукозаписи этих жемчужин народного творчества бесполезно осели в государственных и личных архивах собирателей до лучших времён. Видимо, до тех времён, когда об уходящей на наших глазах многовековой культуре останутся только смутные воспоминания…

Из книги: Песни, люди, традиции (из серии «Традиционная культура Новосибирского Приобья»): Сборник статей и материалов / Под ред. Н. В. Леоновой. – Новосибирск: Издательство НГОНБ, 2009. – 72с.

Скачать книгу целиком - 3,47 Мб:
http://do.gendocs.ru/download/docs-125680/125680.doc

Источник: http://do.gendocs.ru/docs/index-125680.html#3717789
Прикрепления: 2710442.jpg (118.7 Kb)
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 15:59 | Сообщение # 6
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
Наталья Владимировна Леонова,
этномузыколог, кандидат искусствоведения,
профессор кафедры этномузыкознания
Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М. И. Глинки


Из истории записи музыкального фольклора
в Новосибирской области


Музыкальная фольклористика как направление в освоении определённого пласта культуры начала своё формирование в Новосибирске в послевоенный пери-од. Любая фольклористическая деятельность начинается со сбора материала и по-следующего его освоения. С этой точки зрения «новосибирская история» распадается на два периода. Первый период охватывал 1940–1970-е годы и характеризовался тем, что записью музыкального фольклора занимались не специалисты-фольклористы, а руководители исполнительских коллективов, хормейстеры и композиторы. Основной целью их работы было создание репертуарной базы для профессиональных и самодеятельных народных хоров и всех любителей народной песни; знание фольклора способствовало развитию творческой деятельности композиторов. Центральной фигурой этого периода стал композитор и художественный руководитель (в 1969–1979 годы) Сибирского русского народного хора Андрей Порфирьевич Новиков, объездивший значительную часть районов Новосибирской области, а также соседнего Алтайского края в поисках песен и опубликовавший в соавторстве с В. Левашовым и Л. Кондыревым несколько песенников (1945, 1957, 1963 годы издания). В публикации этих и ряда последующих материалов большую помощь авторам оказывал Новосибирский Дом народного творчества.

Значительное место в фольклористической истории Новосибирска принадлежит Виктору Гавриловичу Захарченко, ныне художественному руководителю знаменитого Кубанского казачьего хора, а в те уже давние времена – выпускнику Новосибирской консерватории, главному хормейстеру Сибирского народного хора. На базе этого коллектива в самом начале 1970-х годов Виктор Гаврилович создал фольклорную группу для исполнения народных песен в ансамблевой манере, приближенной к естественному народному (аутентичному, по современной терминологии) звучанию. Часть собранных в многочисленных экспедициях песен Захарченко также опубликовал. Им подготовлен первый в новосибирской практике локальный сборник «Песни села Балман» (1969), большой раздел народных песен содержится в сборнике «Девичья песня» (1975). Совместно с М. Н. Мельниковым в 1970-е годы был подготовлен ещё один локальный сборник – «Песни сибирской деревни Ольшанка», включавший песни одной исполнительницы – Анны Мефодьевны Красниковой. Однако это издание увидело свет только в 2003 году при содействии Новосибирского областного Центра русского фольклора и этнографии. Захарченко принимал участие в подготовке первых двух пластинок с записями народных исполнителей из Новосибирской области (фольклорные певче-ские группы сёл Балман и Бергуль).

Особое место в истории новосибирской фольклористики принадлежит грандиозной комплексной экспедиции по Сибирскому (Старо-Московскому) тракту, организованной в 1970–1971 годах при непосредственном участии Новосибирского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры и объединившей всех имевшихся в городе знатоков народного традиционного творчества. Руководил работой экспедиции известный сибирский фольклорист, впоследствии профессор Новосибирского педагогического института (ныне университета) Михаил Никифорович Мельников. Благодаря его деятельности фольклористическая работа в области стала приобретать в значительной степени научный характер.

Второй период записи музыкального фольклора, 1980–2000-е годы, опирается на два направления экспедиционной работы. Это, с одной стороны, учебные записи (по линии фольклорной практики) Новосибирского пединститута и Новосибирской консерватории. На базе этих учебных заведений сформировались большие массивы материалов, которые активно использовались в учебной и научной деятельности. При этом фольклористы демонстрирует уже более избирательный подход к публикуемому песенному материалу, из печати выходят жанровые («Свадьба Обско-Иртышского междуречья» В. Захарченко и М. Мельникова, «Хороводные и игровые песни Сибири» Ф. Болонева и М. Мельникова) сборники, локальное собрание «Песни села Белое». Новосибирские материалы полно представлены в песенных томах академической серии СО РАН «Памятники фольклора народов Сибири» – «Русский календарный фольклор Сибири и Дальнего Востока: песни, заговоры», «Русский семейно-обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока. Свадебная поэзия. Похоронная причеть». Научная состоятельность этих публикаций обеспечена участием в работе специалистов – фольклористов и этнографов, а также требованиями солидных издательств («Со-ветский композитор», «Наука»).
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 15:59 | Сообщение # 7
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
С другой стороны, в рамках второго периода продолжают работу по записи фольклора исполнители народных песен, участники фольклорных ансамблей. На новом этапе, в новых условиях, под влиянием молодёжного фольклорного движе-ния, охватившего многие регионы России, они развивают исполнительские опыты своих предшественников. Одним из пионеров нового фольклорного движения в Но-восибирске стал композитор, посвятивший всю свою жизнь фольклору, Вячеслав Владимирович Асанов. Незаурядный собиратель и исполнитель народных песен, неутомимый пропагандист фольклора, создатель и первый руководитель Новоси-бирского областного Центра русского фольклора и этнографии, вице-президент Рос-сийского фольклорного союза, в середине 1990-х годов он выступил в качестве од-ного из организаторов фольклорно-этнографического отделения в Новосибирском областном колледже культуры и искусств.

Практики и энтузиасты исполнительского фольклоризма в своей деятельности ориентируются на настоящую, хорошо сохранившуюся и развитую («мастерскую») традицию. В непосредственном общении с носителями фольклора они пытаются освоить механизмы воспроизведения и передачи традиции из рук в руки, от поколения к поколению. Не являясь подлинными носителями фольклора, исполнители этнографической ориентации стремятся получить из первых рук и сохранить в активной форме практику народного музицирования, сказывания, разыгрывания, а не только сами песни, сказки, игровые сценки.

Приверженцев исполнительского фольклоризма в Новосибирской области чрезвычайно много. На протяжении длительного времени ведут собирательскую и исполнительскую деятельность очень разные по творческим установкам (от принци-пиально этнографической ориентации до приверженности эстетизированным, худо-жественным формам воспроизведения традиционного репертуара) коллективы под руководством Вячеслава Асанова и Татьяны Мартыновой (ансамбль сибирской на-родной песни), Оксаны Выхристюк (фольклорный ансамбль «КрАсота» Русского до-ма народных традиций), Ольги Гуриной (вначале учебный, ныне профессиональный ансамбль «Рождество»), Владимира Байтуганова (коллективы Школы русской тра-диционной культуры «Васюганье»), Натальи Кутафиной (фольклорно-этнографический ансамбль «Радоница»), Виктора и Галины Аникеевых (ансамбль традиционной казачьей песни «Майдан» и ансамбль «Росстань»), Владимира Лах-ненко (ансамбль «Русский клуб»), Ольги Кайманаковой и Натальи Близневской (ан-самбль ФЭО НОККИ «Сибирочка»), Любови Суровяк («Венец») и др.

Подобные коллективы, как правило, формируются на базе учебных заведений или подразделений культурного комплекса. Интенсивная экспедиционная деятель-ность способствует созданию архивов фольклорных записей, часть материалов из-даётся в виде сборников и статей (хрестоматия сибирской русской народной песни, детский народный календарь В. Байтуганова и Т. Мартыновой, репертуарный сбор-ник для фольклорных ансамблей О. Гуриной «Ты взойди, солнце красное»), выходит в свет на грампластинках и аудиокассетах.
Особую ценность материалам, собранным фольклористами исполнительского направления, придаёт их целенаправленный характер, как правило, они связаны с отдельной локальной традицией, песенный репертуар которой фиксируется много-кратно и подробно, с выяснением всех обстоятельств естественного бытования про-изведения народного творчества. Кроме того, собиратели-исполнители заботятся о репрезентативности записи, работая, главным образом, с хорошо спетыми ансамб-лями мастеров фольклорного пения, а также и о качестве звукозаписи, широко куль-тивируя такой технический приём, как многомикрофонная запись (подлинная или мнимая). Подобный фонд аудиозаписей должен быть востребован музыкальной фольклористикой региона, тем более, что паспортизация этих записей, как правило, отвечает современным требованиям.

Из книги: Песни, люди, традиции (из серии «Традиционная культура Новосибирского Приобья»): Сборник статей и материалов / Под ред. Н. В. Леоновой. – Новосибирск: Издательство НГОНБ, 2009. – 72с.

Скачать книгу целиком - 3,47 Мб:
http://do.gendocs.ru/download/docs-125680/125680.doc

Источник: http://do.gendocs.ru/docs/index-125680.html#3717789
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 16:10 | Сообщение # 8
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline


Михаил Никифорович Мельников,
учёный-фольклорист, исследователь Сибири,
кандидат филологических наук,
профессор Новосибирского государственного педагогического университета,
член-корреспондент Петровской академии наук и искусств,
член Союза писателей СССР


По край света
(о Бергуле и бергульцах)


(Печатается с сокращениями по книге М. Н. Мельникова «Васюганье: путь в никуда?» – Новосибирск: Ново-сибирское книжное издательство, 1989. – С. 90–103)

«Правый берег Тары сплошь зарос кустарником. Из-за него видно всё то же смешанное редколесье – урман. Попечитель указывает рукой на восток.

„Так пойдёшь – у Томск выбегишь. Триста вёрст. Там вон (северо-запад) Киш-товка будить. Ича. Остяцкое. Ежели прямо – ни одного жила не будеть. По край све-та живём”, – хохочет Андрей».

Так писал о Бергуле и первой встрече с бергульцами П. П. Бажов, работавший в селе учителем в страшное время колчаковщины.

На взгорок над Тарой у устья быстроструйного холодного Бергулька пришли три бородатых мужика. Осенив себя двоеперстием, присели. Помолчали, усталые.

«Кажись, по край света зашли: дальше итить некуда», – изрёк старший.

«По всему видать, некуда», – согласился другой. Самый младший, брат при-ходского священника, погладил широкой ладонью клинышек бороды: «И незачем,— подтвердил-затвердил. — Сколь болот одолели, пока добрались. Тут можно души свои спасать от мирской скверны».

Было это в 1903 году. Место для будущего села выбирали ходоки старообряд-ческой общины деревни Ластовичи, что стояла на Витебщине. В 1907 году уже стоя-ли на этом месте добротные дома. Пополнялось село земляками-единоверцами, крепло.

Горевали, что пшеница не каждый год родит, тосковали по белорусским гру-шам да яблокам. А привыкали к дарам тайги: орехам кедровым, морошке, клюкве, осваивали лесное дело. Кое-кто – и охотничий промысел. П. П. Бажов называл великана Андрейку лучшим ложкарём и медвежатником.

Выше по Таре выросла Платоновка. Тоже старообрядческая деревенька. С «мирскими» старались дружбы не водить, не вступать без крайней нужды даже в хо-зяйственные отношения. Держались «от греха подале». И в наши дни на вопрос о национальной принадлежности пожилые бергульцы отвечают: «Мы – кержаки!»

Религиозное сознание как бы напрочь откинуло национальное. Сватов засы-лали только в кержацкие деревни. На что уж худое дело девка-перестарок, и ту не отдавали в мирскую деревню.

В Северном районе бергульцев считают белорусами.
«Пусть хоть горшком назовут, только в печку не ставят! – отбивается Дарья Амбросимовна Молокова. – Старики сказывали, в Расее нас кацапами дражнили».

Попробуй, разберись, кто такие бергульцы. Паспорта – не в счёт: по паспортам все русские. Лучший документ – язык. Но и его, как оказалось, исправляли, дополня-ли, переделывали. Правда, в первую очередь бросаются в глаза белорусские языко-вые черты.

«Можа, и ён (П. П. Бажов. – М. М.) быв в нашем отряде... Вучитель быв...» – говорит Устинья Андреевна Степанова, дочь медвежатника Андрейки, которому много внимания уделил П. П. Бажов в своей повести «За советскую правду».

В песнях чётче, чем в повседневной речи, выступают белорусские черты (яго, лянок, пякла и мн. др.). Но рядом с ними стоят далёкие, более того, недопустимые в белорусском произношении слова: «Пóсеявши, пóлоли», «Одна девка не полúт, Бе-лы руки не колúт...» По произношению налицо смешение двух пластов – белорусско-го языка и северно-русского говора. Встречаются различия и на лексическом уровне. Чаще других – слово байна (баня), что соответствует северно-русскому го-вору. Оно закреплено и в колыбельной песне:

Баю, баю, баиньки,
Полез кот на баенку.
С баенки свалился...
Прикрепления: 4108431.jpg (8.8 Kb)
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 16:12 | Сообщение # 9
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
Не менее важны элементы материальной и духовной культуры, особенно нашедшие отражение в художественном слове, закреплённые в давние времена в ху-дожественной структуре. Например, в песне «Заинька серый, не бегай по сеням» поётся:

Озеро глыбоко,
Всякой рыбы много:
Первая – семюга,
Вторая – белюга...


Рыба как показатель достатка, богатства чаще всего входит в северно-русские песни. Кулебяка с рыбой была обязательной на свадьбе поморов. «Сёмгу запекали в белые пироги, другую рыбу – в серые, простые», – пишет Д. Балашов. На нерест в реки Севера шла сёмга, белуга – рыба Каспийского, Чёрного и Азовского морей – и нерестилась в реках их бассейнов.

Песня соединяет различные виды рыбы, взятые из различных географических областей в нехарактерной для них среде обитания – в озере «супротив двора», то есть в небольшом мелководном озерке.

Такое смешение может быть результатом длительной во времени трансфор-мации древнего мотива. Тем более что данные виды рыбы не встречаются ни в Бе-лоруссии, ни в Васюганье. Включён этот мотив в текст крутухи, жанра белорусского фольклора. И вернее было бы не связывать его с Севером, если бы не некоторые обрядовые атрибуты бергульцев. Когда жених ехал за невестой, его «под одежду» повязывали рыболовной сетью, что характерно для северно-русской свадьбы. Но свадьба бергульцев содержала и явно белорусские черты. Она завершалась, на-пример, обрядом посада (хотя этого названия в селе не знают): стлали на пол шубу мехом вверх, на ней ставили квашенку, на квашенку клали подушку, а на неё усажи-вали невесту. Правда, исконное значение этого обряда было забыто.

Анализ языковых, фольклорных и этнографических элементов даёт основание говорить о бергульцах как о русских северно-русского происхождения, долгое время проживавших в Белоруссии и многое усвоивших из белорусского языка и белорус-ской культуры. К этому выводу я пришёл в 1980 году и опубликовал первую статью о Бергуле. В 1986 году сопоставил свои выводы с наблюдениями П. П. Бажова, прове-дёнными в Бергуле зимой 1918–1919 годов. Писатель сообщает, что бергульцы до белорусского периода проживали какое-то время в Польше, а деды и прадеды их – выходцы из Новгородской губернии. Это вполне согласуется с нашими выводами. Однако не все утверждения П. П. Бажова бесспорны. Например, он указывает не на белорусское, а на украинское влияние в говоре. Писатель приводит целый ряд бер-гульских полонизмов. В наши дни не удалось обнаружить ни одного. Видимо, поль-ское влияние было менее значительным по сравнению с белорусским.

Село славится богатыми фольклорными традициями. Певческая группа (руко-водитель Анна Максимовна Белова), состоящая из пожилых женщин, неизменно за-нимала первые места на всех районных и областных фольклорных фестивалях и смотрах художественной самодеятельности. Фирма «Мелодия» выпустила пластин-ку с четырнадцатью бергульскими песнями, о них снят фильм с моими коммента-риями.

В селе работало шесть фольклорных и фольклорно-этнографических экспеди-ций. Записаны аграрные и семейные обряды, плачи, танцы, обрядовые и приуро-ченные к обрядам песни, частушки, сто пятьдесят лирических необрядовых песен, заговоры, псалмы, духовные стихи, произведения несказочной прозы и детского фольклора. Изучались эстетические вкусы молодёжи.

Носителями традиций оказались только люди старше шестидесяти лет (по со-стоянию на 1980 год). Лица моложе всего на несколько лет об обрядности вообще не имеют понятия, традиционных песен не поют, в праздничных разновозрастных ком-паниях отдают предпочтение городской и советской массовой песне.
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 16:14 | Сообщение # 10
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
Традиционная обрядность бергульцев вообще не была богатой. Её эстетические компоненты весьма скудны. Бергульцы не знали колядования, щедрования, славления и других обрядов, связанных с Новым годом. Рождество отмечали цер-ковной службой, при которой строго соблюдалось деление паствы на мужскую и женскую половины. Сочельник называли кутьей. Молодёжь всенощной не стояла: гадала на счастье, на долю. Наиболее распространёнными были гадания «по лучин-ке». Держа в зубах, её окунали в прорубь, так же несли в избу и зажигали. Гадали с петухом и хлебными шариками, с курами, которых «тягали» из чужих курятников, с блинами, с валенками. Одно гадание – «снег полоть» – включало заговорную формулу:

Полю белый снег –
Надоел мне батькин хлеб.
Залай, собачка, на милом дворе!


Где собака залает, туда и выходить замуж.

На масленку никаких обрядов, кроме катания на лошадях «с разными песня-ми», не соблюдали. Собственно масленичной считалась только одна песня «Разъ-езжает душа добрый молодец». «На родительскую субботу» шли с попом на клад-бище. После этого обязательно топили бани, парились, а после молебна в воскре-сенье (троица) устраивали майдан – массовое игрище с борьбой парней и мужчин «на поясах» и конными скачками.

Наиболее интересным обрядом сопровождалась пасха. После всенощной всем селом шли смотреть, «как играет солнце». На второй день парни и молодые мужчины составляли партию волочебников. Женщины и девушки создавали свою волочебную артель. В каждой партии был завудник (запевала, ведущий). Рядом с завудником шёл гармонист. У каждого волочебника, как у сеятеля, с лямкой через плечо было лукно – плетённое из соломы лукошко, применяемое на севе.

Волочебники обходили всё село, но заход считался обязательным в дома за-житочных крестьян и в те избы, в которых были девушки «на выданье». Большая часть волочебной обрядовой песни – 26 куплетов – исполнялась на дворе и только восемь последних куплетов (попрошайка) пелись в избе.

Один вариант этой песни записан мною в 1972 году, второй, вместе с экспеди-цией, в 1980 году. Хотя оба варианта записаны при участии Дарьи Амбросимовны Молоковой, они существенно отличаются один от другого. Для сравнения привожу отрывки из обоих вариантов с тринадцатой по двадцать третью строфу:

1972 год:

13. Рахуются йны,
зиму разрушают
Христос(ы) воскрес
сын божия!


1980 год:

13. Благовещенье
зиму разрушаит,
Христос(ы) воскрес
сын Божия!


Пропуская рефрен, поющийся после каждого стиха, даю содержание:

Ягор святой ржу пускаúт,
Микола святой яр засеваúт,
Яр засеваúт, белай горох,
Белай горох, ячмень в шарфе,
Ячмень в шарфе, овёс в усах,
Овёс в усах, поля в цветах.
Илья святой жито дожинаúт,
На воз кладёт, снопы вяжéт.
Снопы вяжет, суслоны ставúт,
Суслоны ставит, в клади складаúт,
Христос(ы) воскрёс
сын Божия!

Ягор святой росу пускаúт,
Микола святой яр засеваúт,
Яр засеваúт, белай горох,
Белай горох – в чёрную грядку,
Овёс в усах, ячмень шарстень,
Илья святой жито зажинаúт
Крутая жнея жито жати
в чисто поле пошла.
Где горсть кладет, там сноп вяжúт,
Где сноп вяжúт, суслоны ставúт,
Где суслон ставит, там клади кладёт,
Христос(ы) воскрёс
сын Божия!
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 16:16 | Сообщение # 11
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
Наиболее существенные различия заключаются в том, что в первом варианте зиму разрушают празднички, во втором – один праздник, благовещенье. В первом варианте все уборочные работы, что предстоит ещё сделать величаемому крестья-нину через несколько месяцев, в страду, делает за него святой Илья: жнёт жито, снопы вяжет, суслоны ставит, клади кладёт. И, несмотря на звание святого, не со-вершает ничего сверхъестественного – дана реалистическая картина уборки урожая. Во втором варианте Илье отводится более скромная роль: он только зажинает жито. Но этого достаточно для чудесного преображения жизни и крестьянского труда. На поле появляется вполне реалистическая «крутая жнея» (быстрая, скорая, сноровистая). Но труд её необычен в своей обычности: где горсть кладёт, там сноп вяжет, где сноп вяжет, там суслон ставит, где суслон ставит, там клади кладёт. Происходят магические превращения. Извечная мечта крестьянина о богатом урожае находит иллюзорно-магическое воплощение.

Эта песня – яркое свидетельство сильного влияния белорусского фольклора на творчество бергульцев. Песня интересна и тем, что в ней получили весьма ориги-нальное воплощение художественное пространство и художественное время. Вре-мя, необходимое для подготовки (пахота, посев) и уборки урожая (май – сентябрь), спрессовывается до времени исполнения песни, до нескольких минут. Святые угод-ники одновременно находятся в трёх пространствах: на небе как небожители, в шат-ре на дворе крестьянина и, в то же время, на его поле. Это художественный приём усиления магического воздействия песни и всего обряда на трудовой год величаемого.

Бытовала только одна пасхальная песня. И только она имела из всех песен, приуроченных бергульцами к аграрным обрядам, исконно обрядовое происхождение. Но песня эта пришла к бергульцам от белорусов.

Из семейных обрядов больше всего привлекает фольклористов и этнографов свадьба. Свадьба бергульцев не представляла собой развёрнутого драматического действа, характерного для других сёл Васюганья. Игровое начало проявлялось лишь в некоторых ритуалах, которые, кстати, не были обязательными. Часто всё свадебное действо сводилось к сватовству и совместному катанию жениха и невесты «в кошеве». Массовые застолья устраивались крайне редко, хмельное не допускалось вообще.

Записано всего пять свадебных песен, из них собственно обрядовых – четыре. Это наиболее популярные русские свадебные песни с разработанной свадебной символикой.

Символика русских свадебных песен удивительна. Символами девушки-невесты были: белая лебедь, ластушка, белая берёзка, цветущие белым цветом яб-лонька, вишенка, грушица. Белый цвет – цвет непорочности, телесной и духовной чистоты. Именно эти качества больше всего ценились в девушке. Символами жени-ха были молодой дубок (сила, крепость), ясный сокол, млад-сиз-орёл (удаль, воля, способность защитить родное гнездо). Серые гуси олицетворяли враждебно настро-енную против молодой родню мужа.

Свадебная песня, выполняя служебную роль: сопровождать, направлять и объяснять свадебные ритуалы, благодаря символике обретала драматическое зву-чание, психологически готовила невесту и её подружек к трудной доле замужних женщин:

Из-за лесу, лесу тёмного, ой,
Что за садику зялёного.
Что за садику зялёного, –
Вознималося два стадичка.
Вознималося два стадичка, –
Как одно стадо гусей серых.
Как одно стадо гусей серых,
А второе – лебедей белых.
А второе – лебедей белых, –
Залучилася лебёдушка.
Залучилася лебёдушка
Ка серым гусям во стадичко.
Ка серым гусям во стадичко, –
Начали аны клевать-щипать.
Начали аны клевать-щипать... –
– Вы не клюйте, не щипите меня.
Вы не клюйте, не щипите меня:
Не сама к вам залучилася я.
Не сама к вам залучилася я,
Залучил меня разсизай орёл.


В данном варианте даже не упоминается о женихе и невесте, родне жениха, их без ущерба для содержания заместили художественные символы. Но в некоторых песнях образы-символы, взятые из мира природы, создают лишь первую часть произведения, прелюдию лирическую, которая соотносится со второй частью, взятой из реальной жизни и свадебного обряда.
 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 16:18 | Сообщение # 12
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
Символика лежала в основе народного художественного мышления, была понятна всем, и нередко допускались непроизвольные замещения символов реальными образами, а последних – символами.

Что с-под зорюшки, с-под зари
Щебетала ластушка на мори.
Щебетала ластушка на мори,
На синеньком камюшке сидючи.
На синеньком камюшке сидючи,
Плакала всё девушка по косе:
Тебе, русу косаньку, не чесати,
Шёлкавую ленточку не вплетати...
Ходит всё Иванушка по двору,
Ходит всё Иванушка по двору,
Повесивши буйную голову,
Повесивши буйную голову.
Спрашивают девушки: «Чей дворянин?»
Сказывает ластушка: «Мой господин!»


Символами молодых бывали виноград с ягодкой, яхонт с жемчужиной, два яб-лочка, олицетворявшие двуединство. Нерасторжимость брачных связей символизи-ровали хмель с тычинкой (талинкой, вербой). Конь – символ любовной устремлённо-сти. Просьба подержать коня – предложение любви, пустить коня в огород, притоп-тать лук-чеснок, траву-мураву – означало высватать девушку. Это же значение име-ли выражения: сломать вершину яблоньки, берёзоньки, растрепать волоса девушке.

Многообразна символика присоединения: вместе перейти речку по жёрдочкам (дощечке, досточке), переплыть реку, вместе (из одной чашки) попить, поесть, ода-рить дорогими подарками.

Бедность бергульского обряда и его свадебного фольклора можно объяснить только нетерпимостью кержаков ко всему «мирскому», крепостью старообрядческих устоев. Некоторые из них в наши дни не осознаются как таковые, но, войдя в обы-чай, строго соблюдаются, обрели силу нравственных ориентиров. Старики вспоми-нают: «В бане грех отказать человеку. Помоешь – грехи сымутся». Бергульцы сред-них лет, естественно, этому не верят. Но стоило кому-либо из участников наших экс-педиций нечаянно заикнуться о бане, её тут же затапливали и звали помыться.

В активный репертуар пожилых песельниц и сейчас входит значительное ко-личество псалмов и духовных стихов. В нашей литературе давно сложилось резко отрицательное к ним отношение. Больше того, многие учёные утверждают, что с развитием просвещения и утратой религиозности этот жанр давно и безвозвратно забыт народом. И я в своих лекциях студентам долгие годы без тени сомнения ут-верждал это же.

В самом начале семидесятых годов случайно (на поминках через сорок дней) столкнулся с песнопениями этого рода сначала в Булатово, а потом и в Мангозёрке Куйбышевского района (Бараба). В Васюганье они сохранились лучше, чем в других местах Сибири. Записывал их в Бергуле, Ичкале, Ивановке и других местах. Видимо, кроме просвещения и религиозности, кстати, не всегда выступающих антагонистами, есть какие-то иные факторы, определяющие жизнестойкость псалмов и духовных стихов.

– Старое время ругаем, – искренне, горячо говорила Евдокия Даниловна Старкова, обладательница самого лучшего голоса из пожилых песельниц. – Плохо было, верно, но таких безобразиев не было. Раньше хоть страх божий был, наказания боялись, оно, глядишь, и... Давайте, бабы, старую, – и запела:

А вы, голуби, а вы, белаи,
А вы где й а были, куда лётаяли?


Оказывается, летали голуби «На Сиян-гору, на расстаньица, где душа с телом расставалася»:

– Ты прости-т(ы)-ка, прости, тела белыя!
– Ну, и бог тебя простит, душа грешная!
Ну, и бог тебя простит, душа грешная!
Тела белыя – во сыру землю.
Тела белыя – во сыру землю,
Душу грешнаю – в муку вечнаю!
Душу грешнаю — в муку вечнаю,
Где огни й а горят невгасимаи.
Где огни й а горят невгасимаи,
Там котлы кипят невкипимайаи.


 
дядя_МишаДата: Вторник, 16.10.2012, 16:19 | Сообщение # 13
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
– Ладно, – продолжила разговор Варвара Ивановна Савостеева, – пусть враки поповские. Я и сама не шибко-то верю. Но должон жа быть страх над человеком: сделал плохо – отвечай. Нету. Твори, что хошь – ни с кого никакого спросу! Кому что скажешь? Душа саднеет! Попоём стихи да псалмы – будто полегчает.

Глаза б не глядели. Мы для других работали. А сейчас всяк под себя гребёт: больше, больше! А куда уж больше? Работают втрое хуже прежнего – хаты от добра ломятся! Рази птичьего молока и не хватает...

– Раньше на людей глядели, для людей жили, – подтверждает старейшина бергульчан Васса Ивановна. – Людям служить за честь почитали.

Евдокия Даниловна будто этого и ждала. Двинула правой рукой скатёрку и на-чала переливчато-серебряным голосом:

Все люди живут, как цветы цветут,
А я молода вяну, как трава.
А я молода вяну, как трава.
Кину-брошу мир, ай, пойду в монастырь.
Кину-брошу мир, ай, пойду в монастырь,
Там я буду жить, ой, всем людям служить.


Льётся песня, причудливо сплетаются голоса и ведут такую чистую и светлую мелодию, что в груди становится тепло, а спину передёргивает озноб. Ну какое мне дело до того, какую келью выстроит молодая монашка, и куда будут смотреть три окна этой кельи? А, поди ж ты, волнует. Пусть меня, человека пожившего, хлебнув-шего горького до слёз, но и моих юных учениц. Затаили дыхание, ловят каждый звук. И уходит от нас куда-то всё мелкое, суетное, корыстное, полнится душа добротой.

Третие окно – во мой зелен сад.
Во синем море корабель плывёт.
Во синем море корабель плывёт,
Во чистом поле мужуки орут,
(пашут — М. М.).
Во чистом поле мужуки орут,
В зелёном саду соловьи поют.


Несколько месяцев жил под впечатлением удивительного напева. Его выучила ездившая в Бергуль несколько лет спустя, наделённая сильным голосом, музыковед Елена Витальевна Тюрикова. Ей удалось понять и раскрыть глубинный смысл этой песни. Всякий раз, когда на мою седую голову обрушиваются невзгоды и становится невыносимо, я прошу её спеть эту песню. И не надо лучшего лекарства.

Дело не в религиозно-духовном содержании песни, а в её высокой духовности, в нравственной чистоте.

Вспоминаю, чем закончился вечер, озаривший нас чудесной песней. Всегда мягкая и доброжелательная Евдокия Даниловна, провожая нас, поглядела на звёзд-ное небо и, ни к кому особо не обращаясь, изрекла:
– Бога не на небе искать надо, а в себе самой. Надо, чтоб душа лаской млела... к людям. Это и есть – Бог!

Обращение пожилых людей к псалмам и духовным стихам, поиски божества – это не богоискательство в традиционном смысле этого слова, а стремление преодо-леть нашу бездуховность, найти выход из безвыходного положения.

Из книги: Песни, люди, традиции (из серии «Традиционная культура Новосибирского Приобья»): Сборник статей и материалов / Под ред. Н. В. Леоновой. – Новосибирск: Издательство НГОНБ, 2009. – 72с.

Скачать книгу целиком - 3,47 Мб:
http://do.gendocs.ru/download/docs-125680/125680.doc

Источник: http://do.gendocs.ru/docs/index-125680.html#3717789
 
дядя_МишаДата: Среда, 17.10.2012, 13:59 | Сообщение # 14
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
1. ПАХАЛ МУЖИК ОГОРОД
весенне-летний хоровод

*Пахал мужик огород – 2р
Припев: Огород, огород, ходи браво,
ступай смело, говори, что огород.
*Там сеяли девки лён-2р
Припев: Девки лён, девки лён, ходи браво,
ступай смело, говори, что девки лён.
*Посеявши, пололи-2р
Припев: Пололи, пололи, ходи браво,
ступай смело, говори, что пололи.
*Белы руки кололи-2р
Припев: Кололи, кололи, ходи браво,
ступай смело, говори, что кололи.
*Одна девка не полит-2р
Припев: Не полит, не полит, ходи браво,
ступай смело, говори, что не полит.
*Белы руки не колит-2р
Припев: Не колит, не колит, ходи браво,
ступай смело, говори, что не колит.
*Откуль взялся паренёк-2р
Припев: паренёк, паренёк, ходи браво,
ступай смело, говори, что паренёк.
*Ванюшенька-щеголёк,
*Со льну цв(я)ты сорывал,
*Во пучочки повязал,
*В Дунай-речку побросал,
*Дунай-речка не примай,
*Ко бережку прибивай,
*Ко бережку, ко яру,
*Ко Иванову двору.

2. Чижик (кадриль)

Чижик-пыжик, где был?
На Фонтанке воду пил.
Я ни водку, ни наливку,
Люблю Катю-Катерину.

Катя, Катя-Катерина –
Нарисована картина.
Катя гладью вышивала,
Офицера поджидала.

Ахфицерик молодой,
Проводи меня домой.
Мой дом на горе,
Три окошка во дворе.

Раз, два, три, четыре —
Меня грамоте учили:
И читать, и писать,
И узоры вышивать.

Я узоры вышивала
И иголочку сломала.
Чижик, чижик-чижачок,
Деревенский мужичок.

Мы тебя поили,
Мы тебя кормили,
На ноги поставили,
Танцевать заставили!

Танцуй, сколько хошь,
Выбирай кого захошь.
(в кадрили повторяется)

4. ПОД ОКНОМ МАША СИДЕЛА
пляс.наборный хор-д

Под окном Маша сидела, подкосавшись была
Не работу работала , буйну голову чесала
Не русу косу плела, дружка в гости звала
Что ни йдет мой милой расхороший дорогой
А мой миленький идет, мне подарочек несет
Подарок дорогой, кашемировый платок
Садился милой на кровати тесовой
Дивовался любовался над моей русой косой
Уж ты косонька коса, коса девичья краса
Уж ня ты ли меня косонька сповысушила
Без морозу ретявое сердце вызнобила
Порассыпала печаль по моим русым косам
Распустила сухоту по моёму животу
Сухота немалая, жёнушка не вдалая
Мой дом на горе, три окошка во дворе
Под окном роза цветет, ко мне миленький идёт.

6. ЗАПЛЕТИСЯ ПЛЕТЕНЬ

Заплетися плетень, заплетися,
Завернися труба золотая,
Догодайся кума молодая
Выходила утушка со малыми детками
Расплетися плетень, расплетися
Развернися труба золотая,
Догадайся кума молодая,
Выходила утушка со малыми детками.
 
дядя_МишаДата: Среда, 17.10.2012, 13:59 | Сообщение # 15
Генералиссимус
Группа: Заблокированные
Сообщений: 1665
Репутация: 4
Статус: Offline
9. ПРИ ДОЛИНЕ КУСТ КАЛИНОВЫЙ

При долине куст калиновый стоял
На калине соловеюшка сидел.
На калине кует соловеюшка сидел
Калину горьку клевал.
Калину горьку ягоду клевал
А малиновый закусывает.
А малиновой закусывает
Прилетали к соловьюшке сокола.
Прилетали к соловыбшке сокола
Взяли-брали соловейку с собою.
Взяли-брали соловейку с собою
Посадили его в клеточку.
Посадили его в клеточку
За серебряну решеточку его.
За серебряну решеточку его
Заставляли соловейку песни петь.
Заставляли соловейку песни петь
Хошь пой-распевай мой соловей.
Хошь пой-распевай мой соловей
Весели-ка при кручине молодца.
Весели-ка при кручине молодца
При печали красну девицу.душу.
При печали красну девицу-душу,
Ой, какая мне печалюшка.
Ой, какая мне печалюшка
Миновалося мне девице гулять.
Миновалося мне девице гулять
Доставалася старому молода.
Доставалася старому молода
Не пущаются на улицу гулять.
Не пущаются на улицу гулять
Меня глупую ругают и бранят.
Меня глупую ругают и бранят.
Лобра молодца расхваливают.
Добра молодца расхваливают
У воротицы стояла с молодцом.
У воротицы стояла с молодцом
Стояла, разговаривала.
Стояла, разговаривала
Твоего дружка распрашивала.
Твоего дружка распрашивала
Не поедешь во Москву-город гулять.
Не поедешь во Москву-город гулять
Московского товару закупать.
Московского товару закупать
Купи милой на два платьица.
Купи милой на два платьица
Одно платьице розовое.
Одно платьице розовое
А второе коленкоровое.
А второе коленкоровое
Коленкор белый марается.
Коленкор белый морается
Мое лицо разгорается.
Мое лицо разгорается
То не с чаю, не с кофею.
То не с чаю, не с кофею
Со сладенькой водочки.
Со сладенькой водочки
Сладка водочка анисовая.
Сладка водочка анисовая
Моя кралечка расписаная.

14. ВОТ МЫ СЕЯЛИ ЛЁН (хоровод-танок)
весенне-летний хоровод

*А мы сеяли, сеяли лён,
а мы, сеяли, приговаривали,
чеботами приколачивали:
Ты удайся, удайся, ленок,
ты удайся, мой белый кужалёк,
Припев: Лён мой, лён, белый лён,
Справа на горе, слева на крутой,
Лён мой зеляной.
*А мы пололи, пололи лён,
Мы пололи, приговаривали,
чеботами приколачивали:
Ты удайся, удайся, ленок,
ты удайся, мой белый кужалёк,
Припев.
*Вот мы рвали, мы рвали лён,
а мы рвали, приговаривали,
чеботами приколачивали:
Ты удайся, удайся, ленок,
ты удайся, мой белый кужалёк,
Припев.
*А мы стлали, мы стлали лён,
а мы стлали, приговаривали,
чеботами приколачивали:
Ты удайся, удайся, ленок,
ты удайся, мой белый кужалёк,
Припев.
И далее:
*А мы мочили, мочили лён,
*Мы сушили, сушили лён,
*А мы мяли, мы мяли лён,
*А мы трепали, трепали лён,
*А мы чесали, чесали лён,
*А мы пряли, мы пряли лён,
*А мы ткали, мы ткали лён,
*А мы кроили, кроили лён,
*А мы носили, носили лён,
а мы носили, приговаривали
чеботами приколачивали:
Ты носися, носися, ленок,
ты носися, мой белый кужалёк.
Припев.

Тексты отсюда: http://silagolosa.narod.ru/List.htm
http://www.donsloboda.ru/dcenter/folklor/repertoire/chigik.php
 
Форум » Фольклорный архив » Музыкальный форум » Традиционный песенный фольклор Западной Сибири (Хоровая группа села Бергуль)
  • Страница 1 из 2
  • 1
  • 2
  • »
Поиск:

Меню сайта

Календарь

Block content

Статистика

Поиск